Евреи государства Российского. XV – начало XX вв.

Однако драматические события еврейской жизни конца XIX века заставляют переосмыслить устоявшиеся догмы и представления. Некоторые радетели еврейства переходили в чужую веру и соблюдали чуждые им обряды, стремясь принести пользу своему народу. И тогда крещение еврея могло восприниматься уже как жертва во имя соплеменников. А ради их блага позволительно было рядиться в любое платье, даже апикороса-отступника.

Известный врач и общественный деятель Р. М. Кулишер (1828–1896) утверждал, что знал выкрестов, которые, заняв высокое положение благодаря крещению, елико возможно, старались защищать евреев. И рассказывал, как еще во времена Николая I, когда «евреи вечно находились под дамокловым мечом какой-то гзейры (гонения на евреев)», он однажды присутствовал на собрании иудеев, где лихорадочно обсуждалось, как же облегчить участь единоверцев. Страсти спорщиков чувствительно накалились, но ничего путного предложено не было.

«– Нам надо самим добиться своих прав! – степенно и увесисто сказал один пожилой человек.

– Легко сказать – самим! – передразнил его скептически настроенный еврей и поинтересовался: – И кто же-таки нам, евреям, за здорово живешь, права гражданские даст? Как же, держи карман шире! Даст, а потом еще догонит и добавит! Позвольте узнать, как же можем мы сами этого добиться?

– А вот как, друзья мои, – ответствовал пожилой. – Я бы выписал из Воложина несколько десятков ешиботников с хорошо отшлифованными мозгами и предложил бы им принести себя в жертву на алтарь еврейского равноправия: подрезать свои пейсы и капоты, засесть за общеобразовательные предметы, поступить в гимназии, а потом в университеты, а по окончании их – на государственную службу, предварительно выкрестившись и пригласив непременно крестными влиятельных бар… И воложинцы, вооруженные знаниями, хорошими мозгами и солидными протекциями, быстрее других поднимутся вверх по служебной лестнице. Они-то, рассеявшись по канцеляриям, извлекут из-под зеленого сукна наши права».

Не знаем, дошли ли до степеней известных те воложинские ешиботники, но влиятельных выкрестов, которые всемерно своим соплеменникам помогали, в России было немало. Так, ориенталист Д. А. Хвольсон (1819–1911) на вопрос о причинах крещения ответил: «Я решил, что лучше быть профессором в Петербурге, чем меламедом в Эйшишоке». И академик Хвольсон вошел в историю именно как ревностный защитник иудеев, доказал необоснованность их обвинений в ритуальных убийствах и глубоко исследовал историю семитских религий. Или И. С. Блиох (1836–1901), ученый с мировым именем, чей вклад в жизнь российского еврейства еще не вполне оценен. А он, между тем, был деятельным участником комиссии К. Палена по пересмотру закона о евреях, автором фундаментальных экономико-статистических трудов о губерниях «черты оседлости», а также специальной записки «О приобретении и арендовании евреями земли» (1885). Вот как живописует Блиоха наша Хин-Гольдовская: «Совсем еще бодрый старик с белой, по-французски постриженной бородой и гладкой, как слоновая кость, лысиной, обрамленной гладкими седыми волосами. Лицо семитического рисунка, но смягченное годами покоя и власти; ласковые, умные, выцветшие «испытующие» глаза… Манеры простые, спокойные, без малейшей еврейской «юркости»… Такого приятного self made man я до сих пор не встречала. Собеседник он очень интересный. Много рассказывал о затруднениях, которые ему приходится преодолевать из-за своих изданий. Под его руководством несколько лет работал целый департамент специалистов, собиравших по официальным данным материал о положении евреев в России. Картина получилась такая потрясающая, что продолжение этого труда было признано «излишним» – и он так и остался недоконченным». На смертном одре Блиох признался: «Я был всю жизнь евреем и умираю, как еврей». И примеров такого еврейского подвижничества в XIX столетии множество.

Примечательно, что и в русско-еврейской литературе рубежа веков тема крещения получает подчас новую трактовку. «Перекрест», сохраняющий верность своему народу, становится героем исторической повести Л. О. Леванды «Авраам Иезофович» (Восход, 1887, кн. 1–6), где выведен благочестивый еврей из Вильно. Он, между прочим, имел вполне реального прототипа, который жил в этом «Литовском Иерусалиме» в 1450–1519 годах и был фактическим министром финансов при короле Сигизмунде I. Таких высот Авраам достиг не только из-за выдающихся способностей, но и благодаря крещению. «Если христиане насильно заставляют нас быть отступниками от веры нашей, то мы можем сделать что-то для нашей защиты… мы можем употребить… хитрость», – поясняет он. Критики отмечают остро современное звучание этого произведения Леванды.