Евреи, Христианство, Россия. От пророков до генсеков

Евреи продолжали свой уникальный эксперимент по выживанию нации. Какая-то часть их следовала за Иисусом. Статистических данных об этом история не сохранила. Взаимный антагонизм ликвидировал массовые перебежки из одной религии в другую, каковые происходили в I и II веках. Однако константинопольский патриарх Филофей (1353–1354, 1364–1376 гг.), кардинал Люстиже, архиепископ Парижа (1981 г.), и протоиерей А. Мень отнюдь не единственные евреи-христиане, посвятившие себя служению христианской идее. Известно, впрочем, что им также приходилось выдерживать давление антисемитизма со стороны отдельных иерархов и церковной бюрократии. Большая часть еврейской нации осталась верна иудаизму, защищенному двойной броней Закона и Талмуда. В рассеянии евреи дали миру много характеров возвышенных в нравственном и философском отношении. Иудаизм несмотря ни на что оставался помощником цивилизации, хотя его провиденциальная роль с появлением христианства ослабела.

На протяжении двух тысячелетий евреи жили в добровольной самоизоляции от народов стран проживания, не пуская глубоких корней. Ассимиляция была, по-видимому, незначительной, несмотря на угрозы погромов и соблазны спокойной жизни в случае отказа от иудаизма. Разновидности религиозного, расового и экономического антисемитизма будут рассмотрены ниже на примере существования евреев в России. В этой части книги, посвященной религиозным вопросам, мы хотим наметить те пути, которые могут ослабить, а затем снять полностью нетерпимость, родившуюся во втором столетии нашей эры. Эта нетерпимость иудеев и христиан была взаимной, но не изначальной. Она родилась как результат религиозного и, отчасти, политического рвения руководителей синагоги и церкви, т. е. людей, уважаемых в своих конфессиях и почитаемых как святых. Будучи руководителями общин, они были в то же время и политиками. Политик отличается от ученого или философа тем, что ищет не истину, а выгоду. Иоханан бен Заккай думал о том, как сохранить нацию во враждебном окружении. Св. Амвросий стремился к утверждению церкви как независимого от светской власти и могущественного института. Их логика понятна, а исторические результаты следует признать, с некоторыми оговорками, положительными. Однако цена нетерпимости оказалась чудовищной. Иудаизм, отказавшийся участвовать в соревновании за умы и души всех людей независимо от их национальности, понес, естественно, большие людские потери, чем христианство. Одна нетерпимость, повлекшая ответную нетерпимость, ни к чему другому, кроме как к крови, привести не могла.

Вступая в третье тысячелетие от Рождества Христова, нужно остановиться и подумать, как ослабить и убрать религиозную, расовую и национальную нетерпимость из жизни людей. В принципе, это проблема выживания людей в мире, нашпигованном современным оружием, погрязшем в экономических, экологических проблемах и терроризме. В рассмотрение должен быть включен огромный исламский мир. В этой книге он упоминается впервые, так как находится за пределами нашей задачи. Великий и многоликий ислам поворачивается в конце 20-го века к нам не самым приятным своим лицом. Оно освещено вспышками религиозного фанатизма, который христианство пережило назад тому несколько веков. Это проистекает из двойственности концепций, заложенных в тексты Корана. С одной стороны, призывы к веротерпимости и миру.

«Мы уверовали в то, что ниспослано нам и ниспослано вам. И наш Бог, и ваш Бог един, и мы ему предаемся» (Паук, 46). «Нет принуждения в вере» (Корова, 256). «Истина от вашего Господа: кто хочет, пусть верует, а кто не хочет, пусть не верует» (Пещера, 29). С другой стороны, призывы противоположных действий. «О вы, которые уверовали! Не берите иудеев и христиан друзьями: они друзья один другому. А если кто из вас берет их себе в друзья, тот и сам из них. Поистине, Аллах не ведет людей неправедных» (Трапеза, 51). «Сражайтесь с теми, кто не верует в Аллаха» (Покаяние, 29). «Поистине, неверующие для вас явный враг» (Женщины, 101). «Сражайтесь с ними, пока не будет больше искушения, а вся религия будет принадлежать Аллаху» (Корова, 193).

В Коране существует полная свобода выбора между мечом и оливковой ветвью. Все остается на усмотрение толкователя и зависит от его нравственных принципов и политических пристрастий. Отсюда почва для фанатизма любого толка и потребность следовать не столько за идеей, сколько за конкретным лидером. Ислам — остроугольная религия в сравнении с иудаизмом и, тем более, с христианством.