Евреи, конфуцианцы и протестанты. Культурный капитал и конец мультикультурализма

Рональд Инглхарт, анализируя взаимосвязь приведенной типологии с данными, полученными в рамках его проекта World Values Survey, сделал интересное наблюдение: «Сильный акцент на религии отрицательно коррелирует с прогрессом [несмотря на исключительность Америки в этом отношении]. Общества, в которых религия сочетается с рационализмом, преследованием материальных целей и сосредоточенностью на посюстороннем мире, обычно придают гораздо меньшее значение религии»[36]. В этом высказывании Инглхарта громким эхом отдаются прозвучавшие более двухсот лет назад слова основателя методизма Джона Уэсли: «Я опасаюсь того, что там, где растет богатство, в той же мере уменьшается религиозное рвение. Поэтому... я не вижу возможности, чтобы возрождение подлинного благочестия... могло быть продолжительным. Ибо религия неминуемо должна порождать как трудолюбие, так и бережливость, а эти свойства, в свою очередь, обязательно ведут к богатству. Там же, где увеличивается богатство, создается благодатная почва для гордыни, страстей и привязанности к мирским радостям жизни во всех их разновидностях»[37].

2. Судьба. И опять-таки Тиби находит в Коране слова, которые могут быть истолкованы как прогрессивный взгляд на судьбу: «Всякое выпадающее тебе благо... от Аллаха, а все зло — от тебя самого»[38].

Но я нахожу эти слова двусмысленными: если считать, что благо приходит только от Аллаха, то подрывается сама идея ответственности человека за свою судьбу, хотя Коран и возлагает на людей обязанность избегать зла. В любом случае, заключает Тиби, «воздействие фаталистического мировоззрения можно наблюдать в реальности, хотя оно и опровергается... исламским откровением».

3. Ориентация во времени. «Пунктуальность не относится к числу сравнительных преимуществ Латинской Америки», — писал журнал The Economist в статье, посвященной национальной кампании за пунктуальность, провозглашенной президентом Эквадора Лусио Гутьерресом, который появился на церемонии ее начала «в самую последнюю минуту»[39]. По оценке общественной организации Participación Ciudadana («Гражданское участие»), инициировавшей эту кампанию, опоздания обходятся Эквадору более чем в 700 млн долл, в год — больше 4% ВВП.

Эквадорская кампания за пунктуальность впоследствии стала темой статьи в журнале New Yorker, автор которой, Джеймс Шуровьески, писал: «Установки по отношению ко времени имеют тенденцию пронизывать собой практически все аспекты культуры. В суперпунктуальных странах вроде Японии пешеходы ходят быстро, коммерческие сделки происходят быстро, а часы в банке всегда показывают точное время... Иными словами, эквадорцы пытаются произвести революцию в том, как они живут и работают»[40].

В связи с этим Тиби упоминает египетскую расшифровку аббревиатуры IBM: Inshallah (если на то будет воля Аллаха); Bukra (завтра); Ma’lish (не имеет значения).

4. Богатство. Мировоззрение, представляющее мир как игру с нулевой суммой, подавляет инициативу, потому что любой выигрыш одного неизбежно оказывается проигрышем кого-то другого. Во многих традиционных обществах действует психология «раков в корзинке»: если кому-то удается «выбраться наверх», к нему начинают применяться всевозможные санкции, тянущие его назад, включая перераспределение его богатства между остальными членами общества. Человек чувствует себя оскорбленным, если кто-то другой более успешен; эта темная сторона человеческой природы, вероятно, служит источником чувства злорадства, удовлетворения от зрелища чужих неприятностей — удовлетворения, которое становится еще сильнее, если человек, испытывающий трудности, — какая-нибудь знаменитость (например, Марта Стюарт^{3}).

Согласно антропологу Джорджу Фостеру, для крестьянских обществ во всем мире характерно восприятие мира как игры с нулевой суммой. В этой «универсальной крестьянской культуре» господствует «представление об ограниченности блага», которое Фостер определяет следующим образом: «Говоря о “представлении об ограниченности блага”, я имею в виду, что поведение крестьян в самых разных сферах жизни структурировано так, что это позволяет предположить: весь окружающий мир — природу, общество и экономику — они воспринимают таким образом, как если бы все нужное для жизни — земля, богатство, здоровье, дружба и любовь, мужество и честь, уважение и статус, власть и влияние, защищенность и безопасность — имелось в нем всегда в ограниченном количестве и всегда — в недостаточном... Все это и многое другое из “хороших вещей” не только существует в ограниченном и недостаточном количестве, но и найти способ сделать так, чтобы всего этого стало больше, крестьяне совершенно не в силах»[41].