Евреи, которых не было. Кн. I

Намного многозначительнее, чем упоминание «галла и вавилонянина».

Так вот, эллины скорее склонны восхищаться еврейским умом, а египтяне, судя по Манефону, склонны отрицать его, сердиться на него, а очень может быть, что и завидовать ему. В их представлении евреи интеллектуально лидируют в Египте ровно потому, что они хитрые, поступают всегда нечестно и проталкивают друг друга на хлебные должности.

Но это мнение неверно сразу по множеству причин, и вот самая простая из них: с помощью поддержки «своих», с помощью «блата» можно хорошо устроиться на какой-то чиновничьей работе или в Мусейоне.

Правда, даже в Мусейоне «по блату» проще устроиться подметальщиком, нежели научным работником: если там числиться и не выдавать никакого результата, то и уважение коллег и благодеяния очередного Птолемея быстро иссякнут. «Устроиться» в торговой компании еще труднее, потому что в ней надо все время что-то делать, доказывать свою полезность. А если ты вообще полезен не будешь, владелец фирмы рано или поздно тебя турнет, потому что никакая лояльность к «родному человечку» не должна мешать предпринимателю зарабатывать деньги. Если лояльность будет намного сильнее эффективности, то ему ведь, предпринимателю, скоро будет не из чего быть и «лояльным», и для «сестриных, своячициных деток» тоже настанут плохие времена: ведь от разорившейся фирмы невозможно получить ни одного сестерция или обола.

Так что даже возможности «устройства на хлебное место» все же ограничены личными качествами претендующего. А уж тем более никак нельзя стать «по блату» Филоном Александрийским, переводчиком Библии, которого послал в Александрию первосвященник Элиазар, или Иосифом Флавием.

Стать выдающейся личностью пока что никому не удавалось с помощью богатого дядюшки или влиятельного дедушки. Тем более, стать представителем интеллектуальной элиты: тем, чьи идеи интересны другим людям, чьи книги читают, на чьи картины смотрят. И вот как раз интеллектуальную элиту общества евреи формируют никак не в соответствии с процентной нормой.

В Египте живет около восьми миллионов египтян, около миллиона евреев и несколько сотен тысяч греков. Среди интеллектуалов, определяющих культуру эллинистического Египта, греков очень много; еврейские имена постоянно мелькают в числе философов, поэтов и ученых. Но это все «египетские умники» только по месту жительства, а не по этническому происхождению.

Если Эвклид – египетский математик, то ведь тогда и Баруха Спинозу можно назвать голландским философом. А египтян в блеВеликий еврейский философ, ученый и медик, живший в средневековой Испании, Раббенну Моше бен Маймон Ромбам (1135 – 1204)

стящей плеяде интеллектуалов, собравшихся в Александрии, практически нет. Манефон и то наполовину грек, что тут поделать!

Римлян иудеи несколько недолюбливали и входили в их культуру с откровенной неохотой, но по-гречески писали много и в римское время… не говоря уже о распространении и иудаизма, и христианства.

А мусульманский мир, и не только в Испании, сразу же взрывается множеством еврейских интеллектуалов: врачей, философов, писателей, реформаторов, организаторов государственной жизни. В конце концов, Авиценна ведь тоже не таджикский и не афганский, а именно еврейский ученый, как и Маймонид, что тут поделать, этнический еврей. Сделанное Авиценной (Ибн-Синой, Бенционом, если угодно) или Маймонидом сделано не в рамках еврейской культуры, а в рамках мусульманской. Но были-то они евреи, и я могу только констатировать этот факт, пока оставив его без объяснения.

Даже еврейские ростовщики и банкиры средневековой Англии и Франции укладываются в эту закономерность: они делают то же, что христиане. Но «почему-то» делают это лучше.

«Придворные евреи» германских княжеств вызывают колоссальное раздражение своего общества. Но, в конце концов, ну кто же мешает самим этническим немцам пробиваться наверх? Надо думать, немецкие князья готовы оказать предпочтение скорее уж «своим».

Немцы, организующие хозяйство и общественную жизнь, не хуже известны, но их «почему-то» очень мало. Почти всегда евреи оказываются эффективнее, и этому тоже трудно найти объяснение в групповщине или в хитром подставлении каких-то подножек христианам.

Впрочем, это все примеры того, как евреи ухитряются проявить свои таланты вопреки общественному мнению, политическому строю, давлению «коренного» населения. Только в Испании Омейядов евреи пользуются такой же свободой, такими же возможностями, как в Александрии Птолемеев. И тут же, буквально с нуля, расцветает культура сефардов!

В Италии даже не уравнивают евреев в правах… Скорее закрывают глаза на решения Латеранского собора 1215 года, не больше. И тут же в итальянской культуре проявляется мощная еврейская струя!

Начинается период эмансипации европейских евреев… И Европа XVIII-XIX веков оказывается перед явлением удивительным, неприятным, раздражающим: евреи мгновенно выпускают облачко интеллектуалов, играющих огромную роль в культурной, деловой и политической жизни «своих» стран.