Евреи, которых не было. Книга 1

Ессеи стояли в стороне от любых общественных или государственных дел, посвящая себя исключительно делу личного спасения. На самих себя они смотрели, как на сословие «святых», очень беспокоились о своей телесной чистоте, каждый день купались в реке или озере. Жили небольшими общинами, куда принимались только мужчины. Собственность обобществлялась. Ессеи занимались земледелием, пили только воду, ели только хлеб и овощи, вели тихую, углубленную в самое себя жизнь.

Ессеи считали, что близится конец света, когда Бог будет судить людей, и что нужно быть как можно более безгрешными, чтобы попасть в хорошее место после смерти. Для этого ессеи старались как можно меньше грешить, а согрешив — ибо как прожить на Земле без греха? — старались исповедаться друг другу, рассказать о грехе и тем изжить его, сделать как бы не бывшим.

В простонародье ессеи считались чудотворцами или святыми, — откуда и название. К ним обращались за прорицанием судьбы, за излечением от болезней. За пределами же Иудеи о ессеях слышали немногие — очень уж тихий и незаметный образ жизни они вели.

Партии садуккев и фарисеев старались оттеснить друг друга от управления страной и от должностей первосвященников, их сторонники устраивали порой ожесточенные уличные стычки с мордобоем и поножовщиной. Справедливости ради нужно сказать, что ессеи стояли в стороне от всякого подобного безобразия. Естественно, расколотость еврейского народа на партии очень мешала ему и при нашествиях, иноземных завоеваниях и в организации нормальной жизни страны в мирное время.

ИУДАИЗМ И ХРИСТИАНСТВО

Существует устойчивое представление, что христианство родилось, как бы выросло из иудаизма. Представление это вовсе не только еврейское, но в еврейской же среде оно приобретает вид не допущения, а непререкаемой истины, причем в самой крайней, самой непримиримой форме. Евреи, как выясняется, стали прибегать к «упаковке» еврейской религии на экспорт. Эта идея и дала миру вначале христианство, а затем — ислам [4, с. 82].

«С начала четвертого века еврейство стоит лицом к лицу не с языческим миром, а с обществом, в котором все большую власть приобретает церковь, вышедшая из того же еврейства. Христианское религиозное мировоззрение все более отдаляется от основ иудаизма» [35, с. 265].

Известна и причина, по которой христиане сделались такими плохими: «Все императоры… были христианами, и, конечно, оказывали церкви могучую поддержку. По всей империи выросли великолепные соборы. Этот союз церкви с императорской властью имел далеко идущие последствия для характера самой христианской религии. С тех пор, как в распоряжении церкви оказались средства принуждения, она стала преследовать приверженцев других религий и навязывать им свое вероисповедание. Так маленькая еврейская секта превратилась в могучую и победоносную христианскую церковь» [16, с. 22].

Даже всегда очень корректный С. М. Дубнов не может не заявить, пусть мимоходом: «христианская религия, вышедшая из иудейской» [25, с. 373].

Как ни парадоксально, самый подробный и самый корректный рассказ о возникновении христианства содержится в израильском учебнике — том самом, который точно знает, отчего испортились нравы у христиан.

Читаешь, и душа радуется — авторы даже не поддерживают обвинения христиан в питии крови языческих младенцев! Возникновение же самого слуха связывается с замкнутостью собраний христиан. Мол, не знал толком никто, чем они там занимаются, вот и приписали пропавших детишек христианам… Логично! И в учебнике объясняется, что жилось христианам в Римской империи невесело, — объясняется почти так же подробно и корректно, как в современном польском, например [54, с. 166–181].

Совершенно корректно описывается важнейший вопрос, стоявший пред первой общиной христиан: «К кому обратиться? Только ли к евреям, или к неевреям, которые захотят принять новое учение и стать христианами?» [16, с. 18].

Действительно, это был самый важный, самый главный вопрос, стоявший перед апостолами, для решения этого важнейшего вопроса они и сошлись в Иерусалиме в 49/50 году по Р. Х., через 16 лет после Его смерти на кресте. Это был первый в истории церковный собор, — сходка апостолов и их активнейших сторонников, примерно пятидесяти уже немолодых людей, не признаваемых ни еврейским, ни римским обществом.

Почему-то важнейшее решение приписывается персонально апостолу Павлу, но, по христианской традиции, решение это соборное, общее: «христианином является всякий, кто верит в Иисуса и принимает его учение — независимо от того, еврей он или нет. А соблюдение заповедей Торы Павел счел необязательным» [16, с. 19].

Справедливо! Апостолы окончательно поняли, что произошедшее в праздник Пейсах, в месяц ниссан, на 6 году правления императора Тиберия, совершенно выходит за пределы племенного или локального события. Вопрос ведь не в том, соблюдает ли человек заповеди Торы, а в более важном: кто пришел тогда на Землю? И второй, не менее важный: к кому?

Апостолы ответили на эти вопросы так: пришел Сын Божий. Пришел ко всему человечеству.