Евреи, которых не было. Книга 2

Почти таким же по силе ударом стала отмена казенных откупов в 1861 году. Раньше ведь «откупщик» главным образом и означало «еврей-богач»: основные состояния делались как раз на откупах.

Печальные последствия имело и введение новых таможенных тарифов 1857 и затем 1868 годов: эти тарифы сделали очень мало выгодной контрабанду и тем тоже разорили массу народа.

Было и хорошее: например, в 1859 году сняли запрет 1835 года на аренду и управление помещичьими землями, а скоро разрешили и покупать землю евреям.

Эти меры гораздо серьезнее изменили экономический и общественный строй еврейского штетла, чем все полицейские меры Николая I. Из чего следует — хотите быть антисемитами? Хотите причинять евреям действительно серьезный вред? Поскорее становитесь либералами.

ОСЛАБЛЕНИЕ ЧЕРТЫ ОСЕДЛОСТИ

В 1859 году право жительства вне черты оседлости получили купцы 1-й гильдии. В 1861 году и купцы 2-й гильдии могли поселяться в Киеве, а в Николаеве, Севастополе и Ялте — все три гильдии.

Еще раньше профессура и магистры наук могли селиться, где угодно; хотя вроде бы никакого указа не было, но традиционное уважение к образованным людям открывало им дорогу в общество. С 1861 года имеют право селиться где угодно кандидаты университетов — то есть все окончившие их, а также «лица свободных профессий». За пределы черты могли выезжать все поступающие в высшие учебные заведения, где бы они ни находились. Едешь себе в Петербург и даже в Казань или в Томск, и если поступил, то остаешься на все время обучения, и потом тоже остаешься… Главное — хотеть учиться и проявлять нужные способности.

В 1863 году евреям разрешено винокурение в Сибири — и Западной, и Восточной, потому что они «замечательнейшие специалисты по части винокурения». Вскоре евреи-винокуры получили право селиться в любых местах империи.

С 1865 года указ о винокурах очень расширили — теперь право селиться повсюду получают все ремесленники, пока они занимаются своим ремеслом. На самом деле эти «ремесленники» занимались порой самыми невероятными вещами, вплоть до поисков философского камня, но это уже второй вопрос. Позже понимание того, кто же такой «ремесленник», расширилось, с одной стороны, до всех квалифицированных рабочих, особенно связанных с издательской работой, а с другой — до торговцев продуктами ремесла. Потому что как провести грань между производством сапог и их продажей? И кто виноват, что почтенному ремесленнику приходится в пять раз дольше торговать сапогами, чем их делать?!

С 1879 разрешено жить где угодно акушерам и ветеринарам, а также всем «желающим учиться фельдшерскому искусству». Истинным перлом тогдашнего правосознания стал приказ министра внутренних дел Макова в 1880 году — кто сумел даже незаконно, но нарушить черту оседлости, того надо оставить на жительстве, где он уже живет. А назад уже не высылать.

В Петербурге появляются такие купеческие фамилии, как Гинцбург, Розенталь, Варшавский. Государственным секретарем при Александре II стал Е. А. Перетц, сын откупщика Абрама Перетца.

В 1880–1881 годах в Петербурге числилось официально 8993 еврея, а по петербургской «местной» переписи 1881 года — 16 816. К 1910 году число петербургских евреев колебалось от 30 до 40 тысяч, а перед Первой мировой войной превысило 40 000 человек.

В Москве к 1881 году проживало порядка 16 тысяч евреев, но это официально, а местной переписи городские власти не проводили. Московского генерал-губернатора В. А. Долгорукова упрекали в слишком большом покровительстве евреям. Ходил упорный слух, что его дружба с Лазарем Соломоновичем Поляковым не бескорыстна — что, мол, ведущий банкир Москвы открыл для генерал-губернатора счет на любую сумму.

Может быть, и так, но ведь это именно еврейские купцы связали рынок Москвы с рынками Запада. Особенно возмущались по этому поводу жившие в Москве немцы — на место посредников метили именно они.

В Киеве в 1862 году жило полторы тысячи евреев, а в 1913 — 83 тысячи, и это опять же — официально. Фактически же, «несмотря на частые полицейские облавы, которыми славился Киев, численность его еврейского населения намного превосходила официальные данные» [18, с. 255]. К началу XX века 44 % всех киевских купцов были еврейского происхождения.

Во внутренних губерниях России к 1880-м годам жило 34 тысячи евреев, из них 28 тысяч — ремесленники. К началу XX века не было ни одного сколько-нибудь значительного города в России, где не жили бы евреи, не было бы синагоги и еврейской общины.

Поскольку Самаро-Оренбургская железная дорога строилась евреями — Варшавским и Горвицем, множество даже самых незначительных должностей заняли на ней евреи. Так называемые «ремесленники» стали не только обслуживать Самарскую железную дорогу, но и торговать самарской пшеницей, в том числе первыми стали вывозить ее за границу. В итоге к 1889 году в Самаре «проживало более 300 еврейских семейств, не имеющих право-жительства» [33, с. 47].

В Вязьме на 35 тысяч населения евреев было около 2 тысяч. В том числе «все три аптекаря, все шесть дантистов».