Евреи-партизаны СССР во время Второй мировой войны

В Гриве, где до войны Крук был председателем сельсовета, проживало шесть еврейских семейств. К ним и обратился Крук. Первой на его призыв откликнулась семья Цвибель: семидесятипятилетний старик, его четыре сына и брат. Из соседнего села Лещиновки в отряд вступило восемь человек во главе с братьями Хононом и Шимоном Коваль. Вступило в отряд и несколько человек местечка Маневичи[42]. Всего на первых порах собралось 17 человек. Вооружения было только на восемь человек, но это не остановило Крука и его людей. Они ушли в лес и принялись собирать людей, укрывавшихся там от гитлеровских убийц. Крук неоднократно сам пробирался в гетто окрестных местечек, помогал заключенным уходить в лес, к партизанам. Вскоре отряд вырос до 120 человек; впоследствии в нем числилось 700 бойцов.

Вооружался отряд Крука тем же способом, что и другие партизанские отряды: за счет врага. Начав с налетов на небольшие группы немцев, круковцы, по мере роста отряда, расширяли и территорию своей боевой деятельности, они оперировали в Волынской и частично в Ровенской и Брестской областях. Специальностью отряда были диверсионные операции. Эту работу круковцы проводили блестяще. На боевом счету отряда свыше 100 взорванных воинских эшелонов, два подожженных лесопильных завода, десятки километров разрушенной телеграфной и телефонной связи.

Многие из партизан этого отряда отдали свою жизнь в борьбе за Родину.

Гражданские лагери

Много хлопот доставляли нам гражданские лагери, но и много пользы они приносили нам.

В нашем соединении было четыре лагеря, вместивших свыше тысячи евреев. Были у нас и украинские лагери, куда мы выводили семьи, которым угрожал расстрел, и лагерь, где собралось польское население, бежавшее от террора немецко-украинских фашистов.

Лагери мы старались разместить в лесных чащах, в глухих недоступных местах, на островках, среди болот. Если мы переходили на другое место, то и лагери переправлялись вместе с нами.

Надвигалась карательная экспедиция, и мы перебрасывали лагери куда-нибудь подальше, в безопасное место.

Первое время мы направляли в гражданские лагери всех, кого только удавалось вырвать из рук врага. Были там мужчины, женщины, дети, старики. Постепенно, по мере обеспечения наших отрядов оружием, вся молодежь, да и мужчины и женщины среднего возраста, перешли в боевые отряды. В лагерях оставались только старики и дети. Но и они не теряли времени зря. Старухи чинили одежду партизан, стирали белье, вязали носки, перчатки. Старики занимались сапожным, портняжным и скорняжным ремеслами. Ребята пасли скот, собирали ягоды, в которых мы особенно нуждались для борьбы с цингой.

Неоценимые услуги оказывал нам еврейский лагерь круковского отряда. Здесь было большое хозяйство. Люди косили сено, сеяли и собирали рожь и пшеницу. На территории круковского лагеря работали мельница и пекарня, снабжавшие хлебом боевые отряды. Было в лагере немало коров, овец, лошадей. Здесь же находился госпиталь для больных и раненых партизан. Но самое ценное, что было в этом лагере для нас, – это мастерская боеприпасов. Из невзорвавшихся немецких снарядов люди добывали тол, из которого готовили бомбы и мины.

Мастерская находилась в лесу, у Вольской Воли. Свыше 15 тонн взрывчатки дал нам лагерь. Работа была очень тяжелая и опасная. Занимались ею и мужчины и женщины. Особенно отличились: Велвл Рабинович, Абрам Голдес, Гершон Гринберг, Исроэль-Гирш Флас, Арка Киршенбаум, Фридл Меламед. При изготовлении боеприпасов погибли шестнадцатилетний Пейся Райтер и тринадцатилетний Шлёма Бидерман из местечка Маневичи.

Возглавлял этот лагерь Шая Цвибель, очень дельный человек, умело руководивший всей многообразной и сложной жизнью лагеря.

В этом же круковском лагере жили два брата Лисовских – Лейзер и Абрам. Абрам исполнял обязанности главного механика отряда. Золотые руки были у этого человека! Он не только чинил винтовки и пистолеты, – он сам сконструировал пулемет и сделал несколько автоматов.

Борис Гиндин и другие

Много было у нас хороших, отважных бойцов и командиров, беззаветно сражавшихся с врагами нашей Родины. Обо всех, конечно, трудно рассказать, но есть люди, которых нельзя забыть.

Борис Гиндин начал войну в звании младшего лейтенанта – спустя несколько дней после окончания им военного училища. Было ему тогда 19 лет. Он командовал взводом пехоты при обороне Гродно, дрался на улицах Минска. Попав в окружение, он вскоре организовал партизанский отряд.

У нас он был первое время командиром взвода, состоявшего из евреев. С этим взводом Гиндин взорвал 11 вражеских эшелонов, сжег пять мостов. Один из бойцов его взвода – Володя Цвибель – со связкой гранат в руках бросился под немецкий эшелон и, героически отдав свою жизнь, взорвал его.