Евреи при Брежневе

Флаги развернули все разом - красные, «черносотенные» черно-златобелые, православные хоругви и иконы, бело-сине-красные флаги. Последних было немало. Многие демократические организации присоединились в общему шествию протеста.

Всем здравомыслящим людям «царь Борис» был поперек горла. В толпе черно шутили: «Самозваный царь Борис Годунов раскаялся, младенца зарезанного перед собой видел. - Этот не увидит, этот по-нашему, по-русски зенки зальет, - а мы будем с голоду дохнуть в разваливающейся стране. Вот наградил нас аспидом Господь!»

Девятый вал повалил по Садовому в сторону Дома Советов - освобождать заложников-депутатов. Омоновцы бежали, бросая машины. На Смоленской была последняя стычка - смели заслон вполне профессионально. Когда мы повернули с Садового к Белому Дому, я шел в первом ряду - рядом с нашими крепкими русскими парнями и крупным фактурным евреем с красивой черной вьющейся бородой и в черной хасидской шляпе. Мне он сказал, что он из свободных демократов, из партии мадам Новодворской, но дома вот не усидел: «царь Борис», мол, всех достал и тут, мол, несмотря на наши партийные разногласия, - дело общее, надо чистить авгиевы конюшни.

Мы шли, а он все повторял: «От художеств «царя Бориса» и, главное, от тоскливой нищей жизни, что он подавляющему большинству народа, вместо освобождения, принес, все одинаково устали. Обещал привилегии отменить -не отменил. Собственность народную бездумно и бесчестно, кому попало, раздал, кто ухватил тот и пан, а остальных - девяносто процентов в нищие.

Страну развалил: «Берите суверенитета, сколько проглотите!» Обещал на рельсы лечь, если жизнь не наладится, - не лег. Какая ж тут свободная демократия? Тут катастрофа! Вот потому мы все вместе протестуем!»

Мы размашисто шагали, почти бежали. Впереди замаячило оцепление вокруг Белого Дома. Но из оцепления не стреляли. Стрелять начали с крыши мэрии, что рядом, почти вплотную с Белым Домом. Еврей упал. Потом у нас болтали, что якобы Кремль специально выписал группу снайперов из Израиля и рассадил на крышах вокруг Белого Дома. Странно: что же они не видели, что достают своего? Или своему ослушнику первому пуля?

Я подал еврею руку, он поднялся, его лишь, сбив шляпу, кроваво царапнуло.

Я закричал:

- Вперед! В мертвую зону от выстрелов.

Прижимаемся к зданию мэрии.

Мы побежали, что есть силы, и всей полуобезумевшей толпой, разбив стекла, вломились на первый этаж мэрии. Толпа хлынула вверх на ее этажи, выламывая двери, разбивая и ломая все подряд.

А с Садового кольца вал за валом валил и валил народ.

Оцепление вокруг Дома Советов побежало. В проходе между мэрией и Домом Советов стояли их машины, военные шоферы разбегались, оставив ключи зажигания. Машины захватывали, разворачивали:

- Едем брать «тель-авидение».

- Разворошим Гнездо Зла!

- Возьмем московский Тель-Авив!

- В Останкино! В Останкино!

- Народ, грузись в машины - поедем продажное тель-авидение *censored*Tb!

Приказов не было - была разбушевавшаяся святая стихия. Наши люди разве что чуть-чуть ее направляли, в нужные моменты оказываясь впереди и ведя толпу за собой.

Я прошел в Белый Дом, поднялся на внутренний балкон, выходивший во двор. На балконе стояли Руцкой, Константинов и Макашов. Генерал Макашов все время делал какие-то распоряжения. Константинов вел непрерывный митинг, выступая перед защитниками Дома Советов, толпившимися во дворе.

Я подошел к Макашову, громко на весь балкон отрапортовал:

- Мой генерал! Задача выполнена! Блокада прорвана. Оцепления вокруг Белого Дома больше не существует. Разбежались. Попутно, мы не удержались и со страха, когда начали по нам стрелять, взяли с ходу мэрию.

Там сейчас творится, черт знает что.

Стоявший рядом Руцкой засуетился:

- РНЕ? Где РНЕ? Скажите, что я приказал зачистить мэрию. Надо соблюдать порядок. Пусть наведут там порядок. Никаких бесчинств.

«Русское национальное единство» было единственной реальной военной силой, подчинявшейся не «Фронту национального спасения», не его «командарму» генералу Макашову, а непосредственно Хасбулатову и Руцкому.

Мы Баркашова в «Соборе» отговаривали от опрометчивого шага завязываться на «большого чечена». Но Хасбулатов для РНЕ особняк во дворе Дома Советов предоставил, и наш Ефрейтор (так мы его звали за симпатии к Гитлеру) поплыл. А тут ему еще Указом Верховного Совета звание полковника присвоили.

Ефрейтору-полковнику крикнули с балкона приказ Руцкого, и он отправился со своими чернорубашечниками чистить мэрию.

Макашов сказал Летчику:

- А толпа? Чем занять толпу? Может быть, выступишь? Руцкой молчал. Макашов приказал мне:

- Гони сам в Останкино. Я сейчас приеду с «афганцами». А толпу? Что с толпой? Беги - разворачивай с Садового кольца прямо в Останкино. Тут и так народу хватает. «Оборона - смерть вооруженного восстания!» Действовать, действовать.

Я ответил: