Евреи при Брежневе

Начальник Генерального штаба С.Ф. Ахромеев тоже подтвердил, что военная разведка располагает приблизительно такими же данными, как и КГБ. Но какую позицию занял М.С.Горбачев? Снова цитирую Болдина: «Спустя какое-то время Горбачев спросил меня: «Ты знаешь о том, что за Яковлевым тянется колумбийский хвост? Может, и ты примешь участие в беседе?» Михаил Сергеевич любил делать вот такие ходы - все неприятное спихивать на кого-то другого... Как же, зная все, повел себя Горбачев? Существовала группа особо секретных документов, и Горбачев сам расписывал, кого с ними ознакомить. Как правило, это было две-три, иногда четыре фамилии. Специальный сотрудник приносил их члену Политбюро в кабинет и ждал, пока тот при нем прочитает информацию. Так вот, Горбачев стал ограничивать Яковлева в подобной информации, а с уходом его из Политбюро и вовсе запретил направлять ему сколько-нибудь секретные материалы, иных мер, по-моему, он не принимал. Иногда спрашивал меня: «Слушай, а неужели его действительно могли «прихватить» в Колумбийском университете?» Однажды, подписывая решение Политбюро на поездку Яковлева то ли в Испанию, то ли еще какую-то страну, он в полушутливом тоне сказал: «Видимо, его туда вызывает резидент». Ну, как это следовало воспринять?» - задним числом возмущается Болдин.

А в самом деле - как? Да, все слишком просто. Юристу Горбачеву «агент американского влияния» был нужен. Он мечтал о таких же триумфальных поездках в Америку, какие делал Никита Сергеевич Хрущев - его кумир со времен «шестидесятничества». За такие поездки на Запад он и особенно его Раечка готовы были душу черту продать.

Такова правда об А.Н.Яковлеве. С положением «Иудейской партии внутри КПСС» при Горбачеве все ясней ясного.

А «Русская партия внутри КПСС»? Она-то при Горбачеве что делала?

По распределению обязанностей она должна была пристально заниматься идеологией - эта позиция по традиции закреплялась за вторым секретарем, кем стал у Горбачева Егор Кузьмич Лигачев. Был у Лигачева и полный единомышленник, тоже из «Русской партии», севший на экономику Рыжков. Да и все остальное Политбюро в подавляющем большинстве (за исключением кавказца и давнего друга Меченого министра иностранных дел Шеварднадзе, сдавшего Горбачева Европе!) стояло на крепких русских позициях. Поддерживало именно Лигачева и Рыжкова.

Но у обоих провинциалов, как и у Горбачева, не нашлось своих кадров. Все пришли голенькими. Оба суетились, говорили правильные вещи. Но, будучи по природе несколько наивными «тюфяками», на жесткую бескомпромиссную смертельную идеологическую борьбу с «Иудейской партией» не решились. Такая не на жизнь, а на смерть борьба начинается именно и только с кадров - как говорил еще Сталин, «кадры решают все!». Но и Лигачев и Рыжков будто витали в облаках. Все уговаривали, увещевали «жидовствующих» геростратов. Но последовательно одного за другим выгонять «их» и упрямо, - несмотря на все вопли о «недемократических», «непрогрессивных» гонениях! - расставлять всюду на ключевых постах только своих, только из «русской партии» - на такую жесткую, «сталинскую» кадровую борьбу Лигачев и Рыжков «мягкотело» не решились...

Потрясающий пример. Иудейские «Московские новости», обнаглев и подталкивая партию и страну к крушению, было, взяли уже на мушку и самого Горбачева. Тот терпел все, кроме критики в собственный адрес, и взбесился. Потребовал от Лигачева остановить «Московские новости». Кажется, для Лигачева самый удобный момент жесткими мерами привести желание Горбачева в действие. Но Лигачев все медлил, все уговаривал, все произносил громовые речи, а никаких реальных жестких кадровых перестановок не делал. В результате иудеи успели отмобилизоваться на защиту «своего» рупора. Всей сворой иудейской «четвертой власти» встали на защиту «Московских новостей» - и Горбачев вместе с Раечкой дрогнули, дали задний ход. Горбачев стал жалко заискивать перед разгулявшейся прессой, просить пощады.

Так было и с телевидением. Главный урок Второй октябрьской революции (октябрь 1993 года), осуществленной руками «Иудейской партии», состоит в том, что вооруженный переворот был сделан не столько стрелявшими по Верховному Совету танками Ельцина (это уж трагикомическая точка с позором на весь мир, транслировавшимся телевизионными камерами CNN, установленными на крышах вокруг Дома Советов), сколько телевизионным оружием - олигархов СМИ председателя российского Еврейского Конгресса Гусинского и Березовского - огромным останкинским вколотым в русское небо чудовищным «наркотическом шприцем». В народе про телевидение уже иначе и не говорили как «тель-авидение». Штурмовать его и уничтожить, как наркотическую иглу, было мечтой каждого русского патриота.