Евреи России. Времена и события. История евреев Российской империи

В мае 1915 года в Москве прошел антинемецкий погром, заодно уничтожали и грабили имущество лиц с нерусскими фамилиями. К осени того года Россия потеряла в боях 3 миллиона убитыми и ранеными‚ полтора миллиона попали в плен. В русской армии недоставало тяжелых орудий и снарядов: военная промышленность могла изготовить 100 000 снарядов в месяц‚ а требуемый расход превышал миллион; газеты сообщали‚ что на одном только участке фронта немецкая артиллерия выпустила такое количество снарядов‚ которое в России изготавливали за полгода.

Председатель Государственной думы М. Родзянко свидетельствовал: «Армия тогда сражалась почти голыми руками… Я был свидетелем‚ как иногда отбивались неприятельские атаки камнями‚ и даже было предположение вооружить войска топорами на длинных древках». То же подтверждал генерал А. Деникин: «Помню сражение под Перемышлем… Одиннадцать дней страшного гула немецкой тяжелой артиллерии‚ буквально срывавшей целые ряды окопов вместе с защитниками их. Мы почти не отвечали – нечем…» Солдатам не хватало винтовок‚ патронов к ним‚ и подъем в русском обществе сменился раздражением‚ страхом‚ подозрением. Заговорили о том‚ что в стране гнездится измена‚ армию специально оставляют без оружия; начались поиски виновников поражения среди министров‚ генералов и‚ конечно же‚ среди евреев.

В зоне боевых действий расклеивали объявления: «В каждом населенном пункте будут взяты евреи-заложники‚ отвечающие жизнью за враждебные акты‚ совершенные их соплеменниками». В заложники брали обычно раввинов и уважаемых граждан; к лету 1915 года около 400 заложников сидели в тюрьмах Полтавы‚ Екатеринослава и Могилева‚ порой их вешали за обвинения‚ предъявленные к неизвестным им «соплеменникам». Казнили и подозреваемых в шпионаже‚ а те – из-за незнания русского языка – порой даже не понимали‚ в чем их вина. Военно-полевые суды рассматривали дела без защитников‚ и адвокат О. Грузенберг – по рассказам – «метался от главных военных прокуроров в штабы армий‚ не щадя ни себя‚ ни своих сил‚ ни здоровья». Иногда ему удавалось спасти приговоренного к смерти‚ снять обвинение с оклеветанного‚ – он записал на закате дней: «Разрезать веревку на шее совершенно чужого тебе человека: разве есть на свете радость глубже и прекраснее?..»

В воинских частях публиковали приказы: «Следить за солдатами-евреями‚ охотно ли они сдаются в плен‚ и вообще за их поведением…» – «При встречах войск на пути следования с евреями и немецкими колонистами принимать меры к тому‚ чтобы эти лица не могли пересчитать количества войск и обозов или узнать названия частей…» – «Согласно распоряжению командующего армией… подлежат немедленному выселению из районов военных действий и пунктов расположения войск поголовно все без исключения евреи…» Указывали даже приметы шпионов для их опознания: «Еврейские девушки, занимающиеся шпионажем в пользу противника, снабжены шифрованными документами австрийского штаба, по большей части зашитыми в подвязку, и носят шелковые чулки со стрелками…» – «Замечено, что австрийские шпионы… в переписке именуют Россию «тетей Рузей», а Австрию «сестрой Эстер». Указывая, где наши войска и сколько их, они пишут: «тетя Рузя живет теперь там-то, живется ей хорошо» – если сил много, или «здоровье ее плоховато» – если сил мало».

С. Дубнов записывал в дневнике: «Часто думаешь: откуда это безумие юдофобии в такой момент? Психологически это объяснимо. Палач по-своему боится своей жертвы. Юдофобам… совесть подсказывает‚ что евреи должны мстить своим гонителям‚ и это должное превращается в умах палачей в сущее». Когда русские войска отступали из Галиции‚ выслали в двадцать четыре часа из прифронтовых районов – для предотвращения «предательства» – почти всё еврейское население городов и местечек. Некоторые из них попали в Сибирь‚ под конвоем их гнали пешком по глубокому снегу‚ в летней одежде и легкой обуви. «Меня потрясло это зрелище‚ – вспоминал очевидец. – Я понимал‚ что живыми до Баргузина доберутся немногие‚ да и те наверняка отморозят руки и ноги».

Во время отступления из Польши изгоняли целые еврейские общины‚ и десятки тысяч человек‚ под угрозой смертной казни‚ уходили в дожди и слякоть «в места‚ удаленные от боевых действий». Депутат В. Дзюбинский говорил с трибуны Думы‚ «с какой непомерной жестокостью производилось выселение евреев… в течение нескольких ночных часов… под угрозой‚ что если кто-нибудь останется к рассвету‚ то все будут повешены… Стариков‚ больных‚ расслабленных‚ параличных приходилось нести на руках…»

К осени 1915 года около двух миллионов евреев оказались на территориях‚ занятых германскими и австрийскими войсками. Реквизиции хлеба и других припасов довели население до крайней нищеты; этому способствовала отправка мужчин на принудительные работы в Германию. Так началось физическое уничтожение старых гнезд еврейской жизни с их традиционным укладом. В зоне боевых действий артиллерия разрушала до основания сотни маленьких городков и местечек Украины‚ Польши‚ Литвы и Белоруссии‚ вслед за артиллерией разгром довершала пехота.