Евреи России. Времена и события. История евреев Российской империи

Далеко не все разделяли эти восторги‚ и Х. Вейцман‚ делегат конгресса‚ вспоминал: «У нас уже сложился обычай вывешивать на стене‚ за председательским креслом‚ карту Палестины. На этот раз она была заменена картой Уганды‚ и этот символический акт неприятно задел нас, наполнил мрачными предчувствиями». И далее: «Герцль побывал в России, увидел черту оседлости и страдания ее жителей. Отчаявшееся еврейство повсюду встречало его как своего освободителя‚ и теперь он чувствовал себя обязанным как можно скорее помочь русскому еврейству. Поскольку Палестина в данный момент была недоступна‚ он не считал возможным ждать‚ ибо волна антисемитизма росла с каждым днем… Поэтому британское предложение – это дар Божий‚ та самая соломинка для утопающих. Было бы жестоко и неразумно отвергнуть шанс‚ который может никогда не повториться».

После речи Герцля среди делегатов обозначился непримиримый раскол; в перерыве какая-то женщина взбежала на сцену и сорвала карту Уганды. Русская делегация уединилась для обсуждения проекта, большинство было против английского предложения‚ меньшинство – за. «Что мы теряем‚ согласившись на Уганду? – говорили они. – Англичане – великий народ. Правительство великой державы делает нам предложение. Нельзя оскорблять такое правительство отказом». В ответ выступил Х. Вейцман и страстной речью перетянул на свою сторону колеблющихся: «Если английское правительство и английский народ соответствуют моему представлению о них‚ они наверняка предложат нам что-нибудь более подходящее».

После перерыва начались прения. М. Нордау сказал: «Наш народ должен колонизовать Уганду как промежуточную станцию на пути в Палестину» – это будет лишь временное прибежище‚ «прибежище на одну ночь». Делегат из Минска Ш. Розенбаум заявил‚ что все усилия следует сосредоточить на Эрец Исраэль и не разменивать их на Африку. Делегат из Москвы И. Членов тоже был против Уганды: «Я чувствую‚ как нечто‚ спрятанное в укромном уголке моего сердца‚ нечто такое‚ что я всегда считал дорогим‚ святым и неприкосновенным‚ – здесь‚ в этом доме‚ ныне унижено и оскорблено». Ораторы сменяли друг друга‚ страсти разгорались всё сильнее. Во время голосования каждый делегат должен был высказаться за или против отправки комиссии в Уганду – для обследования предложенной территории. 295 делегатов сказали «да». 178 – «нет». 132 – воздержались.

Среди проголосовавших против «огромное большинство составляли делегаты из России‚ а кишиневские делегаты отвергли план Уганды единогласно‚ – свидетельствовал Вейцман. – Западные сионисты были ошеломлены. Я помню‚ как после голосования Герцль… сказал о русских евреях: «У этих людей удавка на шее‚ а они еще упорствуют!» Рядом с ним оказалась та молодая женщина‚ которая сорвала со стены карту Уганды. Она гневно воскликнула: «Господин президент‚ вы предатель!» Герцль резко отвернулся…»

После объявления результатов голосования произошло неожиданное: встал со своего места в президиуме И. Членов и пошел из зала. «Куда и зачем? – вспоминал он. – Я не знал в эту минуту. Одно я чувствовал‚ что здесь‚ в этом зале‚ в эту минуту‚ оставаться невозможно‚ физически невозможно…» К Членову присоединялись по одному российские делегаты и тоже шли к выходу; их становилось всё больше и больше: зал разразился аплодисментами‚ а Герцль стоял на трибуне бледный‚ с застывшим лицом. Делегаты из России ушли в соседнюю комнату; некоторые из них рыдали‚ словно получили известие о гибели близких; несколько человек опустились на пол‚ как это делают евреи во время траура.

«И тут нам передали‚ – вспоминал Х. Вейцман‚ – что Герцль хотел бы с нами поговорить. Мы ответили‚ что будем рады его выслушать. Он пришел‚ осунувшийся и измученный. Его встретило мертвое молчание. Никто не поднялся навстречу ему‚ никто не аплодировал‚ когда он кончил говорить… Он заверил нас в своей непоколебимой преданности Палестине‚ но снова повторил‚ что сейчас необходимо найти безотлагательно хотя бы временное убежище для огромных масс бездомных скитальцев. Он ушел‚ ничего не добившись‚ но, я думаю‚ во время этой короткой встречи он впервые по-настоящему понял всю глубину чувства‚ связывавшего нас с Сионом». Герцль сумел предотвратить раскол на конгрессе, заключительную речь закончил словами‚ которые говорят евреи не одно тысячелетие: «Если забуду тебя‚ Иерусалим‚ пусть отсохнет десница моя!»