Евреи России. Времена и события. История евреев Российской империи

В «Недельной хроники Восхода» сообщили (1893 год): «Ново-Радомск. Здесь недавно умер Коган, портной местного полка‚ ста лет от роду… Во время пребывания в строевой службе его усилиями было приобретено несколько свитков Торы специально для солдат-евреев… Умирая‚ Коган завещал‚ чтобы свитки эти и впредь оставались «солдатскими»… По праздникам солдаты с разрешения командира переносят ковчег к себе в лагерь и в отдельной палатке совершают богослужения».

В один из дней стало известно, что командир полка в Одесском военном округе позволил еврейским солдатам собрать деньги для написания свитка Торы, а затем принять участие в переносе его в городскую синагогу. В шифрованной телеграмме в Петербург говорилось: «Свиток был торжественно перенесен из лагеря при участии офицеров и даже командира полка; говорят, что была и полковая музыка». Военный министр назвал это событие «крайне бестактным и заслуживающим серьезного порицания»; командира полка Макеева – с согласия Александра III – «отчислили от должности» и отправили в запас.

В 1896 году – в годы правления Николая II – раввин местечка в Царстве Польском пригласил полковника Корбута, командира драгунского полка, на торжество написания свитка Торы. Полковник докладывал в Петербург: «При входе нас (офицеров полка) встречали все старейшины с раввином во главе и проводили до почетных мест, особо приготовленных. Затем раввин произнес речь очень патриотического содержания… По окончании последней приступили к началу письма сказанной Торы, для чего раввин, подходя по очереди к каждому из нас, просил подержаться за перо, и затем на месте пергамента была написана буква».

Варшавская газета сообщила об этом: «Первые буквы Торы принадлежат командиру полка», и в Главный штаб поступила анонимная записка: «Неужели прилично и желательно подобное братание русских войск с жидами?.. Или и тут деньги?» Полковника Корбута ожидало наказание, однако его поддержал командующий войсками Варшавского округа: «Я считаю проявление таких отношений между войсками и жителями весьма желательным, заслуживающим полного внимания, в особенности как совершающиеся на почве любви к своему Государю».

В 1901 году газета в Могилеве сообщила об участии солдат-евреев в торжественном внесении в синагогу свитка Торы, и в Главный штаб пришло анонимное послание: «Кто разрешил приносить в полк Тору? Зачем им она? Где будет храниться? Среди солдат пошли толки, что ее будут носить со знаменем. Поистине наступило жидовское время, русские люди перевелись, что ли?» Провели расследование, и командира части полковника Туркова, «преступившего пределы веротерпимости», с согласия Николая II отчислили в запас.

Российских евреев постоянно обвиняли в «систематическом уклонении от воинской повинности»; количество евреев, не являвшихся на призывные пункты, превышало уклонявшихся от службы христиан. Не всякий желал отдавать несколько лет жизни, а то и саму жизнь, по призыву властей, которые не признавали его полноправным гражданином дома и в армии, а по окончании службы требовали, чтобы он вернулся в черту оседлости. К концу девятнадцатого века Военное министерство выпустило обширный список должностей в армии, куда не разрешали допускать евреев и поляков – это были писари, оружейники, чертежники, машинисты, фельдшеры, рядовые крепостных гарнизонов, работники инженерных войск.

Положение еврейских солдат было непростым‚ и командир Волынского полка признавал: «Представьте себе еврея из небогатой‚ старозаветной семьи‚ внезапно водворенного в нашу казарму. Его манеры‚ его жаргон‚ его растерянность вызывают насмешки; всё кругом для него чуждо‚ дико и страшно. Его стараются поскорее «обломать» и ввести в обычный круг солдатских занятий‚ но при этом невольно нарушают его привычный обиход и его религиозный обычай. Иногда‚ в первый же день своей солдатчины‚ он принужден хлебать щи со свининой, участвовать на учениях в субботу… Он заброшен и одинок‚ душевное состояние его подавлено…»

Во время войны с Японией Главный штаб русской армии выпустил приказ: «Вольноопределяющиеся евреи и последователи других вредных сект не допускаются к держанию экзамена на звание прапорщика запаса». По окончании войны вольноопределяющихся‚ участвовавших в боях‚ произвели в офицеры‚ всех – кроме евреев. «Во вверенном мне полку… – вспоминал один из командиров‚ – надели офицерские мундиры все вольноопределяющиеся‚ среди которых были люди с мизерным образованием‚ с невысоким нравственным и умственным уровнем‚ преданные пьянству; были даже не побывавшие ни в одном бою. А рядом с этими вновь произведенными офицерами остался в старой солдатской шинели вольноопределяющийся-еврей с высшим образованием‚ участвовавший во всех боях‚ раненый и возвратившийся по выздоровлении в строй».