Еврей в России больше, чем еврей, и больше он, чем русский

Не придан ли такой статус Спасу Иисусу римскими и прочими королями-императорами-герцогами, которые приняли христианскую идеологию в качестве кнута, загоняющего стадо дикарей варваров в государственное стойло верноподданства? Не от внешних ли и внутренних врагов призван был Христос спасать бедных смердов, несчастных овец, на которых могут ненароком напасть алчные клыкастые волки? А для их защиты, обороны, охраны пастухам-пастырям-поводырям нужны не кукурузные лепешки, оливковое масло и хлебные батоны, а пики, сабли, алебарды, пушки, линкоры, атомные бомбы и ракетные комплексы.

Как многое другое – великое и низкое – мощное универсальное идеологическое орудие порабощения народов (в том числе, и самих себя) придумали те же предприимчивые и вездесущие евреи. Это они, выбросив, как изношенные рубашки, либеральные многополярные языческие верования, дали миру единого неделимого Бога, строгого смотрителя морали, мудрого хранителя нравственности. Причем, такой, какая нужна для объединения и подчинения людей, особенно тех, которые имеют дурную манеру нарушать введенный для них порядок, не слушаться старших, власть имущих, ходить налево и совершать разные плохие, то есть, греховные поступки. А что считать грехом решает верховный судья в лице Папы, Митрополита, Короля, Царя, Императора, Президента, Генерального секретаря.

* * *

Выросшее поначалу из совсем небольшой секты иудаизма, христианство стараниями энергичных евреев-миссионеров (апостолов и евангелистов) было принесено в мир вовсе не случайно, а по велению естественного хода человеческой истории. Или, если хотите, по воле промысла Божьего. Затянувшаяся эра начинавшей загнивать великой греко-римской цивилизации закономерно должна была смениться следующим этапом развития, и его начало ознаменовалось завоеванием Европы дикими варварами, окультуривание которых стало заслугой новой религии.

Однако ни создатели евангелий Матфей, Марк, Лука, Иоанн, ни главные проповедники апостольского учения Симон (Петр), Саул (Павел) и другие фанатики в то время представить себе не могли, к чему приведут их «благовести». Точно так же, как Ленин с Троцким не знали, что за бучу они затевают в России 1917-го года, и Робеспьер с Дантоном не собирались гибнуть под гильотиной Великой Французской революции. А предполагал ли М. Горбачев, что своей «Перестройкой» начинает развал советской империи?

Это потом уже римские императоры, германские, франкские, англо-саксонские и прочие короли-цари сообразили, что для упрочнения их власти очень даже полезно взять на вооружение удобную идеологию, проповедующую смирение, послушание и другие постулаты христианского учения, помогающие держать в узде плебс и челядь своих стран.

Точно так же, как еще позже уже в XX-м веке разные диктаторы типа Фиделя Кастро, Пол Пота, Мао Цзедуна, Ким Ир Сена переняли у русских их коммунистическо-социалистическую идеологию подавления и оболванивания народа. И чем зверинее был тоталитарный режим, тем больше он подпирался идеологическим религиозным мракобесием. Так что совсем не случайно даже разные мелкие царьки-диктаторы Африки, Азии и Латинской Америки в свое время охотно ухватились за социалистическую идеологию советского разлива.

Кстати, языческие массы пришельцев на просвещенный Запад полностью так и не отошли от своего прежнего идолопоклонства. Католицизм украшал и украшает свои соборы каменными, алебастровыми и бронзовыми болванами. Русское православие (именуемое в мире ортодоксальным христианством), переняв традиции у византийцев (греков), вовсю бьет поклоны перед плоскими крашеными деревяшками-идолами.

Женю, приученного с детства к брезгливости, всегда коробил вид длинных очередей, выстраивавшихся в православную Пасху и Рождество на целование грязных «чудотворных» икон. Неужели, думал он, на самом деле можно поверить в их божественную стерильность и не бояться заразных вирусов и бактерий? Не так ли бубонная чума, возвратный тиф, холера, вирусная эпидемия и прочие заразные стихийные бедствия в свое время выкашивали половину Европы?

Что же касается вторичности христианства по отношению к иудаизму, – замечал Женя, – то она легко просматривается, когда листаешь томик Библии. Взяв его когда-то впервые в руки, он очень удивился – о чем этот тысячелетний шум-базар, сколько страниц, какая часть Священного писания имеет отношение к христианству?

Оказывается, этот так называемый «Новый завет» составляет совсем небольшую (около пятой) часть всей знаменитой книги. Да и там одна и та же сказка о похождениях Иисуса незадачливыми евангелистами повторена 4 раза, остальные страницы занимают какие-то послания, письма и прочая апостольская публицистика. В то же время, основная часть библии – это еврейский Танах, в непочтительной византийско-русской интерпретации получивший пренебрежительное название «Ветхий завет». В действительности, это не какой-то старый ветхий, а самый настоящий всегда злободневный Вечный и Единственный завет.