Евреи в русской армии: 1827—1914.

При всем опыте и активности бундовских агитаторов за пределами армии свидетельства их агитационной работы среди солдат чрезвычайно скудны. Мы не находим бундовцев среди организаторов важнейших военных выступлений 1905–1907 гг. Классовый подход сузил масштаб бундовской пропаганды и снизил ее эффективность. Бундовская агитация против социального гнета никак не способствовала смягчению конфликта между солдатом крестьянского происхождения и еврейским мелким торговцем. И хотя впоследствии две главные революционнее партии, СР и СД, заимствовали и методы работы Бунда в армии, и поставили себе на службу сеть бундовских солдатских агитаторов, совершенно очевидно, что своей узколобой социалистической пропагандой, начисто лишенной национального содержания, Бунд косвенно провоцировал погромные настроения среди солдат.

Киевский военный округ: военные комитеты социалистов-революционеров

Второй важнейшей политической группой, агитирующей среди солдат, были социалисты-революционеры (СР), опиравшиеся в своей программе на крестьянский бунт и индивидуальный террор^{754}. В целом и до революции, и после СР рассматривали армию как крестьянский анклав и, призывая к бунту, взывали прежде всего к особой крестьянской ментальности солдата. В 1901 г. различные группы СР выразили желание объединить усилия, а первый свой учредительный съезд партия провела в 1905 г., однако непосредственную работу в войсках СР начали гораздо раньше — вероятно, уже в 1900 г., когда минская группа СР раздобыла у бундовцев свой первый печатный станок. Эта группа, именующая себя Рабочей партией политического освобождения России, среди восьми важнейших пунктов своей деятельности в мирное время четвертым пунктом — вслед за агитацией в среде интеллигенции и пролетариата — ставила ведение пропаганды в войсках^{755}. И этот пункт не был пустой фразой — в самой первой программе объединенных групп СР 1901 г. работа в войсках приобрела очертания продуманной концепции: «…ввиду важной роли войск при учащающихся случаях стачек и аграрных бунтов мы, в числе прочих приемов подготовления революции, стоим за почти забытую теперь пропаганду и агитацию в армии, даже лучшие элементы которой, как мы могли убедиться в последнее время, оставлены в стороне современными пропагандистами»^{756}.

На первый взгляд, работа в армии лежала в стороне от непосредственных интересов СР, тем не менее она была логическим следствием их партийной политики. СР отдавали себе отчет в том, что крестьянство еще не созрело для массовых выступлений, и потому работу в пролетарской среде следовало рассматривать как временную, но необходимую меру. Таким образом, призывы новобранцев из крупных городов затрагивали интересы СР. Кроме того, поскольку среди солдат пехотных полков крестьяне составляли подавляющее большинство, это обстоятельство также требовало включить войска в объект пропаганды СР. Позже, в разгар революции, СР предложили собирать в каждой волости комитеты сознательных крестьян, чтобы они оказывали воздействие на своих сыновей и братьев, служащих в войсках, «посылкой писем и наказов»^{757}. Наконец, СР уделяли особое внимание регионам и социальным группам, находящимся в особо угнетенном положении и готовым к социальному взрыву. Среди таких групп СР называли сектантские поселения, местности, охваченные крестьянскими волнениями, голодающие губернии и пр. В целом для крестьянской солдатской массы рядовые из евреев были первыми и безусловными единомышленниками в деле революционной пропаганды. Если в полку нужно было найти помощника по распространению прокламаций, первый, к кому обращались, был еврейский солдат. Парадоксально, но черносотенная пропаганда, обвинявшая евреев в разложении армии, потрудилась для этого не меньше, чем Бунд^{758}.

Накануне мобилизации 1904 г. новобранцы, которым предстояла отправка в Маньчжурию защищать мало кому понятные имперские интересы, оказались в числе тех самых социальных групп, на которые была обращена пропаганда СР. К этому времени, как докладывали СР в 1904 г. социалистическому конгрессу в Амстердаме, комитеты СР функционировали в 26 городах России, включающих Вильну, Курск, Нижний Новгород, Минск, Севастополь^{759}. Циркуляр СР, разосланный всем комитетам партии в декабре 1904 г., отмечал, что война создала особо благоприятные условия для борьбы с режимом. Поэтому «комитетам следует быть осведомленными о том, когда в их местностях или смежных с ними предполагается мобилизация, и заранее готовиться к таковой стягиванием к себе агитаторов и заготовлением в достаточном количестве предназначенной для таких случаев литературы, когда же соберутся сами призывные и в них проявится крайняя степень недовольства в форме буйства, надо пытаться направить волнующуюся толпу на воинские присутствия… и вообще превращать такие волнения из стихийного буйства в сознательный отказ от следования на Дальний Восток»^{760}.