Евреи в русской армии: 1827—1914.

Книга построена по тематически-хронологическому принципу. В первых двух главах рассматривается вопрос об этнической самобытности еврейских солдат. В первой главе очерчен исторический контекст до и после распространения рекрутской повинности на евреев России. Во второй рассматривается проблема самоидентификации еврейских солдат, кризиса их этнического самосознания, анализируются формы и причины конфликта между общинным и военным самосознанием еврейского рекрута. Третья глава представляет собой попытку проанализировать вопрос о еврейских кантонистах с принципиально новых позиций. В ней уделяется особое внимание сравнению еврейских кантонистов с кантонистами из христиан, подробно анализируется ход миссионерской кампании в армии и трудности, с которыми столкнулись ее участники. В четвертой главе рассматриваются особенности прохождения евреями военной службы с точки зрения военной статистики и военного законодательства. В этой главе дана характеристика еврейских солдат с точки зрения набора в армию, распределения по родам оружия, воинской дисциплины, успехов по службе, преступности и медицинского состояния. В пятой главе рассказывается о реакции еврейских солдат на преобразования в русском обществе накануне и после первой русской революции. Здесь мы подробно остановимся на той роли, которую сыграли еврейские солдаты в распространении революционной пропаганды в армии, а также в работе военно-боевых комитетов трех главных революционных партий России — эсеров, социал-демократов и Бунда. В шестой главе ставится вопрос о зарождении русского политического антисемитизма в связи с распространением на евреев воинской повинности и обсуждением вопроса о равноправии евреев в армии. В ней исследуется «еврейская» политика Военного министерства в контексте интенсивной праворадикальной пропаганды в обществе и армии на рубеже XIX–XX вв. Седьмая глава рассказывает об отражении исследуемой темы в русской и русско-еврейской литературе. Образ еврейского солдата рассмотрен в ней как с точки зрения его литературно-художественных особенностей, так и с точки зрения его места в идеологической полемике вокруг еврейского равноправия.

Книга опирается на исследования ведущих отечественных и западных историков-славистов, авторов фундаментальных трудов по русской армии. Среди них — Любомир Бескровный, Петр Зайончковский, Владимир Звегинцев, Антон Керсновский, Элиза Кимерлинг-Виртшафтер, Брюс Меннинг, Ханс-Дитрих Бейрау, Вильям Фуллер, Джон Башнелл и Дэвид Рич^{22}. В основе книги — впервые вводимые в научный оборот архивные источники на русском языке, иврите и идише, преимущественно из собрания Русского государственного военно-исторического архива, Государственного архива Российской Федерации (Москва), Национальной библиотеки Украины им. В.И. Вернадского и Центрального государственного исторического архива Украины (Киев), Русского государственного музея этнографии, Российского государственного исторического архива и Российского государственного архива Военно-морского флота (Санкт-Петербург), Библиотеки YIVO (Нью-Йорк), Института еврейской диаспоры и Центрального архива истории еврейского народа (оба — Иерусалим).

Нашему исследованию необходимо предпослать одно небесполезное рассуждение. В современной русской историографии, занимающейся проблемами армии, преобладает либо «баталистское» направление, изучающее историю сражений, либо «униформистское», изучающее военный костюм, либо «политико-дипломатическое», рассматривающее роль армии в решении глобальных геополитических вопросов. При этом практически полностью отсутствуют труды социологического и социокультурного плана — скажем, работы о русском солдате, о быте русских офицеров, о проблемах снабжения или санитарно-гигиенического состояния войск, не говоря уже о таких важнейших аспектах, как взаимоотношения между чинами в русской армии или армейская преступность. Недавно появившийся сборник о быте русской армии, едва ли не единственный в своем роде, лишний раз подтверждает, как важно в дальнейшем вести исследования в этом направлении^{23}.

Всякий раз, когда интереснейший архивный материал уводил меня к описанию героических баталий и солдатских мундиров, бравых реляций с полей сражений, рассказам о доблести еврейских солдат, я возвращался к мысли, высказанной русским классиком, что «история — не то, что мы носили, а то, как нас пускали нагишом». Именно поэтому униформизм и батализм (в нашем случае — героические репортажи еврейских военных журналистов с русско-турецкого или русско-японского фронтов) были отставлены в сторону. Наоборот, социальные вопросы русской армии были поставлены во главу угла. Нам нередко приходилось дополнять картину отбывания евреями воинской повинности анализом особенностей русской военной службы XIX столетия. Хочется думать, что наше исследование может быть полезно не только тем, кто интересуется историей русских евреев, но и широкому кругу читателей, живо интересующихся русской историей, в том числе — историей русской армии.