Евреям о расизме

Указанные действия А. Брода подпадают по признаки статей 282 275 и 144 УК РФ, в связи с чем мы, как непосредственно пострадавшие от действий А. Брода, просим возбудить против него уголовное дело по указанным статьям.

Приложение. Журналистское расследование Ю. Мухина и доказательства – всего на 33 листах.

Учредитель В. М. Смирнов,

главный редактор Ю. И. Мухин».

Жирным шрифтом выделено то, что Брод просит у суда признать несоответствующим действительности. Положим, суд признает это, и мне придется из текста заявления эти строки убрать и соединить воедино те, которые остались и которые теперь признаны судом соответствующими действительности. Соответствовать действительности будет следующее:

«Журналистским расследованием (прилагается) вскрыто, что указанные действия А. Брода подпадают по признаки статей 282 275 и 144 УК РФ, в связи с чем мы, как непосредственно пострадавшие от действий А. Брода, просим возбудить против него уголовное дело по указанным статьям.

Приложение. Журналистское расследование Ю. Мухина и доказательства – всего на 33 листах.

Учредитель В. М. Смирнов,

главный редактор Ю. И. Мухин».

Тогда возникает интересный вопрос к прокуратуре и ФСБ, для которых решения судов являются обязательными: почему прокуратура и ФСБ отказались возбуждать уголовное дело против А. Брода, если судом установлено, что наши утверждения о том, что действия Брода подпадают под признаки статей 282, 275 и 144 УК РФ, соответствуют действительности?

Ну, да ладно, надо итожить и главу, и книгу.

О нашем долге

Еще раз скажу, что не считаю эту главу, перенасыщенную документами, интересной для чтения. Как я ни старался оформлять документы так, чтобы и читателю было интересно, но все же получилось не лучшее из того, что я написал. Я бы мог их не цитировать и изложить все своими словами – было бы и короче, и читабельней. Но я счел необходимым дать именно документы и дать с единственной целью – чтобы читающие эту книгу мои сограждане-евреи увидели, сколько я этих документов написал.

Видите ли, до Москвы, где бы я ни жил, у меня всегда были товарищи-евреи или коллеги-евреи, или начальники-евреи. У кого-то, может быть, их коллеги, товарищи и начальники-евреи были говнистые, а у меня – нет.

Помнится, я плакался в свое студенческое время Игорю Тудеру о своей несчастной любви, а он мне трезво рекомендовал послать эту любовь подальше. Дельный был совет, но по тому времени оценить я его не мог. А с Цезарем Кацманом мы как-то в Киеве спиной к спине отбивались от хулиганов (правда, и мы были нетрезвыми) и отбились без больших повреждений и потерь, разве что ему оторвали воротник от рубашки. А уже потом, в Казахстане, мне лучше всего было смотреть фильмы с Григорием Чертковером – очень четко он их оценивал. А в условиях идиотизма директора завода моим учителем и защитником был главный инженер завода М. И. Друинский. Как-то директор, чтобы сделать мне пакость, при распределении квартир вместо двухкомнатной в новом доме подсунул мне двухкомнатную в старом. Я совершенно случайно упомянул об этом при докладе какого-то вопроса Михаилу Иосифовичу. Друинский покраснел, тут же соединился по прямому проводу с оформляющим распределение жилья замом директора по быту и, используя подобающую случаю лексику русского языка, начал орать, закончив разнос вопросом, навсегда запавшим мне в душу: «Как вы посмели лучшему инженеру ЦЗЛ подсунуть квартиру в старом доме?!! Совсем ох…и?!» Я получил квартиру в новом доме, но не в ней дело, – я очень редко видел обычно спокойного, веселого и доброжелательного Друинского в таком состоянии, и вывела его из равновесия обида, нанесенная мне. Потом я был замом директора завода С. А. Донского. Семен Аронович был директором от бога во всех отношениях, даже в ошибках. Выдающийся был человек во всем.

Да, конечно, я жизнь прожил не в той компании, которая растит антисемитов, но что же тут поделать – о сволочах-евреях я знал, но по жизни они мне не попадались, либо попадались случайно и не изменили моего мнения о том, что в человеке надо смотреть не национальность, а то, что он за человек.

Много было у меня товарищей-евреев, а понятие «товарищ» это, знаете ли, не просто слово. С этим словом появляется и такое понятие, как долг. Не хочу сказать, что мой долг по отношению к товарищам-евреям больше или первоочередной, нежели долг, к примеру, по отношению к товарищам-казахам, но он есть. И вся та груда документов, которые я подготовил и которые послал, – это реализация моего долга.