– Наверное, кто-то попросил его сохранить эти деньги, – сказал отец.
Вскоре он случайно встретил соседа на улице, и тот спросил:
– Твой сын видел, что я меряю пшеницу, но я отказал ему – что ты тогда подумал обо мне?
– Я подумал, что ты собираешься заплатить этой пшеницей десятину, – ответил отец.
– А когда я не дал денег?
– Я подумал, что кто-то дал тебе эти деньги на хранение.
– Ты не ошибся. Пшеницу я должен был отдать в тот же день, а деньги мне дал родственник и вскоре хотел их забрать, – сказал сосед. Вернувшись домой, отец сказал сыну:
– Видишь, я был прав. Думай о человеке хорошо.
Один человек продавал благовония на рынке блудниц. За прилавок он поставил своего сына. Ремесло ли, место ли, возраст ли виноват, но свернул сын с пути праведного, и однажды отец застал его с блудницей.
– Я убью тебя! – крикнул отец.
Но его друг, что был с ним, сказал ему:
– Ты сам испортил сына, так что теперь кричать … Разве не мог ты научить его другому ремеслу, а только торговле благовониями? Разве не мог найти для него другого места, кроме рынка блудниц?
Пусть учит отец сына легкому, чистому ремеслу и молится Тому, Кто дает богатство и почет. Бедняки и богачи есть в каждом ремесле, потому что богатство и почет не от ремесла, а дается человеку по его заслугам.
Не обручай дочь свою в малом возрасте, а только когда она вырастет и скажет: «Я хочу выйти за такого-то».
Тот, кто воспитывает сироту, приравнивается к его родителю.
Человек без детей все равно что покойник.
Тот, кто воспитывает, сам должен быть воспитанным.
Даже самые трусливые и уступчивые люди становятся непреклонными, проявляя абсолютный родительский авторитет.
Ребенок требует от матери безмерной, исключительной и нераздельной любви.
Счастье дает только воплощение детской мечты.
Путь воспитания лежит между Сциллой свободы и Харибдой запрета.
Дочь для отца – сомнительное сокровище, из-за нее он не спит ночами: пока юна – от страха, что ее соблазнят; когда повзрослеет – что станет распутной; пока девушка – что не выйдет замуж; когда станет замужней – что останется бездетной; когда станет старой – что возьмется колдовать.
Ребенку нельзя просто пригрозить наказанием: надо либо сразу наказать, либо смолчать.
Многие считают свое потомство вьючным животным, которое выдержит любую ношу.
Один человек услышал, как его жена говорила дочери:
– Грешить надо тайно, чтобы никто не знал. Вот у тебя десять братьев, но только один – от твоего отца.
Умирая, тот человек сказал:
– Завещаю все имущество своему единственному сыну!
Но не успел уточнить, о каком именно сыне он говорит. Пошли его сыновья советоваться к рабби Бнайя. Тот сказал:
– Раскопайте могилу своего отца и спросите у него. Пусть сам скажет, кому оставил наследство!
Все сыновья пошли раскапывать могилу кроме одного. Его рабби и признал наследником.
Ифтах был человеком невежественным, из-за этого он погубил свою дочь. Выступая войной против аммонитян, Ифтах дал обет Господу сказав:
– Если Ты предашь аммонитян в руки мои, то первое, что выйдет из ворот дома моего навстречу мне, когда вернусь с миром, будет обречено Господу, и вознесу сие на всесожжение.
Вознегодовал на него Господь тогда, говоря:
– Ведь если навстречу ему попадется собака, свинья или верблюд, он и их в жертву принесет?
И суждено было дочери Ифтаха выйти навстречу ему. Когда Ифтах увидел ее, разодрал он одежды свои и сказал:
– Увы, дочь моя! Ты сразила меня! Я отверз о тебе клятвенно уста мои перед Господом и не могу отречься!
Когда Ифтах вывел дочь свою для заклания, она воззвала к нему, говоря:
– Отец! Отец! Есть ли в Торе такое повеление, чтобы израильтяне приносили в жертву детей своих?
– Обет уже дан мною, дочь моя! – был ответ.
– Но ведь и предок наш Яаков (Иаков), – продолжала она, – дал обет: «Из всего, что Ты, Боже, даруешь мне, я дам Тебе десятую часть». Господь дал ему двенадцать сыновей, а принес ли он в жертву хотя бы одного из них?
Все это говорила Ифтаху дочь его, но он не внял словам ее: вышел и заклал ее перед Господом.
И горестно воскликнул Дух Святой:
– Души живые требовал ли я в жертвы мне?
У Элканы было две жены: Хана и Пнина. У Пнины были дети, у Ханы же не было детей. И соперница Ханы сильно огорчала ее, побуждая ее к ропоту на то, что Господь заключил чрево ее. Постоянно Пнина обращалась к ней с такими вопросами:
– Купила ли ты уже старшему сыну своему хитон и рубашку?
Вставая рано утром, обращалась она к Хане с вопросом:
– Отчего ты, Хана, не встаешь, чтобы умыть сыновей своих и проводить их в школу?
А в шесть часов дня говорила она: