Еврейские хроники XVII столетия. Эпоха «хмельничины»

В это время король (да будет возвеличена его слава) издал указ, в силу которого всякий, кого насильно принудили изменить своей вере, получал право вернуться в нее[132]. И вернулись в еврейство все насильно окрещенные. В местностях, где евреям дозволялось проживать, они публично вернулись в еврейство, продолжая жить на своих местах; проживавшие же на землях казаков, где евреям, согласно указу короля, жить нельзя было, бежали оттуда. Женщины, которые вышли замуж за казаков, также бежали в местности, где евреям дозволялось проживать. Так в еврейство вернулось много сотен насильно окрещенных. Во всех местностях, где были убийства евреев, оставалось много сотен окрещенных мальчиков и девочек. Их евреи силою отбирали от христиан. Выяснив путем тщательных справок, из какой семьи происходит ребенок, они записывали это на амулет, который вешали ему на шею. Множество женщин стало «агунами»[133], также и множество вдов обратились в «агун», так как их девери[134] ушли в дальние страны. Для облегчения их участи гаоны ваада четырех стран издали ряд соответствующих постановлений[135]. Они также установили на веки вечные по всей Польше публичный пост в 20-й день месяца сивана, в день резни в Немирове, первой общине, которая обрекла себя на избиение ради святости имени[136]. Да зачтутся нам их заслуги, и да отомстит господь за их кровь!

После всего этого король возвеличил князя Вишневецкого над всеми панами и назначил его главнокомандующим всего польского войска. Последний согласился принять это звание, поставив только условием, что главнокомандование будет за ним сохранено пожизненно, что это звание не будет у него отнято, даже если вернутся оба гетмана, взятые в плен татарами. Только если будут приняты эти условия, он обещал выступить со своим войском в Заднепровье, чтобы с божьей помощью усмирить казаков и вернуть каждому его владение. Когда злодей Хмель (д.с.е.и.) услыхал обо всем этом, его обуял страх за свою жизнь, и он, опасаясь, что король примет поставленные Вишневецким условия, немедленно попросил хана татарского освободить из заключения обоих польских гетманов, беря на себя взнос оставшейся еще не уплаченной части выкупа. Делал он это не из любви к гетманам, а из ненависти к князю Вишневецкому и из опасения, что тот станет военачальником. Хан татарский так и поступил, и он освободил обоих гетманов — имя первого было Потоцкий, а второго Калиновский. Король и все паны были поражены, узнав, что гетманы отпущены татарским ханом; они не знали истинной причины этого, и король восстановил обоих гетманов в их должностях[137]. В эти дни злодей Хмель (д.с.е.и.) выступил со всем своим войском против Валахии и опустошил ее за то, что там укрывалось множество панов и евреев, и за то, что валахи силой отбили у татар несколько сот пленных и отпустили их на свободу[138]. По возвращении из валашского похода казаки привезли с собой громадную добычу, значительную часть которой они продали евреям. Во время этого похода ни один еврей не пострадал, ибо тогда казаки соблюдали мир по отношению к евреям. В эти дни взбунтовались также и православные из Московии против короля польского, и к ним присоединилось множество праздношатающихся казаков. Тогда злодей Хмель (д.с.е.и.) отправил послания к королю, в которых заверял, что королю не следует тревожиться из-за восстания московитов, что он сам пойдет со своими казаками воевать с ними и вернет их снова под руку короля[139]. Но король, по своей мудрости, разгадал гнусный замысел Хмеля (д.с.е.и.), и против его желания заключил мир с московитами. В эти дни король польский послал многих почтенных панов, прозываемых по-польски комиссарами, прийти к соглашению с казаками; они, однако, не смогли столковаться с последними, так как те требовали много такого, что было направлено против короля и панов. Так тянулись переговоры до праздника пасхи 5411 г. (1651 г).