— Помню, мои родители всегда ссорились из-за меня. Отец хотел, чтобы я был сапожником, а мать хотела сделать из меня портного. Это счастье, что мать добилась своего. Если бы, не дай Бог, отец отдал меня в сапожники — я бы давно умер с голоду. За тринадцать лет, что я портной, еще ни разу не было случая, чтобы кто-нибудь заказал мне обувь.
Сидели евреи в синагоге и рассказывали чудеса о местном богаче, о том, как он разбогател и возвысился.
Один старик, вспоминая, рассказывал:
— Я помню, как реб Вигдор появился у нас в городе. Это было лет тридцать тому назад, и у него была одна-единственная пара драных штанов, а теперь у него — миллион.
— Миллион? — удивился кто-то. — Зачем ему миллион драных штанов?
Во время турецкой войны мать провожает своего единственного сына в армию и, плача, говорит ему:
— Смотри, сынок, береги себя на войне.
— А как мне, мама, себя беречь?
— Что значит как? Очень просто: убил турка — сядь, отдохни, отдохнул — можно другого убить.
— Мама! А если, пока я отдыхаю, другой турок убьет меня?
— Что ты, сынок! Что он против тебя имеет, чтобы ни с того ни с сего тебя убивать?
Мать расхваливала сына-художника:
— Он так натурально рисует, что, когда вы смотрите на нарисованные им морские волны, вас начинает тошнить.
Некий купец приехал с приказчиком по делам в деревню. Дело было под вечер. Сошел наш купец с подводы, зашел в корчму, а приказчика оставил сторожить лошадей. Поужинал купец, вышел перед сном во двор и зовет приказчика:
— Зисл!
— Я здесь, балебос!
— Смотри, Зисл! Я оставляю на тебя лошадей. Упаси Боже, не засни, эта деревня кишмя-кишит конокрадами.
— Не беспокойтесь, балебос, — отвечает Зисл, а сам устраивается на подводе поудобнее и помягче.
Через час купец вышел из корчмы:
— Зисл!
— Что, балебос?
— Что ты делаешь?
— Я думаю, балебос.
— О чем ты думаешь?
— А вот о чем. Когда копают яму, куда девается песок?
— Хорошо, думай, думай, — похвалил купец и ушел спать.
Через два часа купец снова вышел из корчмы:
— Зисл!
— Что, балебос?
— Что ты делаешь?
— Я думаю, балебос.
— О чем ты думаешь?
— А вот о чем. Когда курят трубку, куда девается дым?
— Хорошо, Зисл, думай, думай, — сказал купец и вернулся в корчму.
Через три часа снова вышел купец из корчмы:
— Зисл!
— Я здесь, балебос.
— Что ты делаешь?
— Я думаю, балебос.
— О чем ты думаешь?
— А вот о чем я думаю, балебос. Куда могли деться наши лошади?
Некто посетил сумасшедшего. Гость и хозяин стояли на балконе и мирно беседовали. Вдруг сумасшедший схватил гостя за горло и говорит ему:
— Давай вместе прыгнем вниз!
Гость не растерялся:
— Глупый! Зачем прыгать сверху вниз, давай лучше прыгнем снизу вверх.
— И то правда, — сказал сумасшедший, и они спустились вниз.
Племянник пришел в сумасшедший дом навестить больного дядю. Сумасшедший стал жаловаться племяннику на зубную боль, открыл рот, показал больной зуб и попросил попробовать — крепок ли. Племянник так и сделал. Не успел он отнять руку, как больной, лязгнув зубами, больно укусил его за палец.
— Когда говорят «сумасшедший» — значит, сумасшедший! — так объяснил он свой поступок известной пословицей.
В каждом местечке есть свой сумасшедший. И вот сумасшедшему в одном местечке пришло в голову перевернуть все местечко вверх дном. Он стал бегать по улицам и оповещать жителей о своем плане.
Один человек, смеха ради, попросил сумасшедшего не переворачивать его дом.
— Ладно, — сказал сумасшедший, — сделаю тебе такое одолжение. Оставлю в покое твой дом.
Но через два часа сумасшедший пришел к тому человеку и сказал, что все-таки не может пощадить его дом.
— Переворачивать так переворачивать, — пояснил он.
В частной психиатрической больнице содержался один раввин. Он был спокойным больным, постоянно молился, но однажды в субботу заупрямился и потребовал только кошерной еды.
Пришлось главному врачу разрешить больному в сопровождении служителя пойти в город, где в еврейской кухмистерской тот съел кошерный субботний обед.
После того как больного привели обратно в больницу, главный врач вышел в сад погулять и остолбенел, увидев раввина, разгуливающего с папиросой в зубах.
— Не понимаю, — спросил врач, — как это человек, так настойчиво добивавшийся кошерной пищи, позволяет себе в субботу разгуливать с зажженной папиросой?
На что раввин ответил так:
— Вы забываете, что я сумасшедший.
Стекольщик стал однажды укорять сумасшедшего:
— Какой же ты сумасшедший? Все сумасшедшие обычно бьют стекла в домах, а ты даже этого не делаешь. Выбил бы несколько стекол — у меня была бы работа, вот и принес бы хоть какую-то пользу.
Что сделал сумасшедший? Пошел и выбил все стекла в доме этого стекольщика. Погнался стекольщик за сумасшедшим и хотел его прибить.
— Я, — кричит, — ждал от тебя пользы, а ты нанес мне вред!
Отвечает ему сумасшедший: