Еврейские погромы и национализм (СИ)

Едва ли что-то новое есть в сплошной коррупционной «приватизации местных общественных услуг», в том что «лоббирование – это главный механизм постдемократической политики». Основной признак постдемократии не в этом, а в снижении интереса к выборам, в сокращении численности партий. И тут Запад от РФ не отличается. Всюду политиков, наблюдающих медленную смерть демократии, «приводит в ужас мысль о том, что мы потеряем к ним интерес, перестанем за них голосовать и финансировать их партии» [К. Крауч «Постдемократия» М.: ГУ ВШЭ, 2010, с.140, 142, 151].

Сословную структуру ненавидели и уничтожили потому только, что она предотвращала установление власти денег, т.е. капитализма.

Выводы Р. Мертона об американской культуре совпадают с известной формулой К. Маркса: «деньги есть ревнивый бог Израиля», «то что абстрактно лежит в еврейской религии, презрение к теории, искусству, истории, человеку как самоцели, это есть действительно сознательная точка зрения, добродетель денежного человечества». В связи с этим социологи не только в США видели победу иудейского денежного божества, но и в альтернативном марксизме усматривали «переведённое с языка космологии и теологии на язык политической экономии переложение иудейского хилиазма» [С.Н. Булгаков «Сочинения» М.: Наука, 1993, Т.2, с.263, 424].

Иван Солоневич признавал, что с фактической стороны для русских «еврейство было и будет врагом и Империи, и Нации, и Православия», врагом в культурном отношении, о чём есть настолько обильные неопровержимые данные, что без достаточных причин нет нужды прибегать к сомнительным, полувымышленным теориям о всемогущем тайном мировом правительстве. Однако, вовсе не желая признавать значение цитат из Талмуда по причине его значительной древности, Солоневич упускал, что весь исторический процесс формируется преимущественно религиозно-философскими представлениями, определяющими все ценности и все цели жизни. И.Л. Солоневич не видел в Талмуде и Шулхан-Арухе раскрытия политической линии еврейства [И.Л. Солоневич «Россия и революция» М.: ФИВ, 2007, с.37, 45, 51, 119].

Но если социологические исследования раскрывают через иудейский хилиазм экономические цели следующего за победой всех революций построения капитализма или коммунизма, то невозможно, чтобы подобным образом не раскрывались через религиозную философию и политические цели.

Множество самых современных данных указывает, что в жизни организованного еврейства Шулхан-Арух нисколько не устарел. Чего только стоят рассказы внучки Троцкого, переехавшей в Израиль из США: «попытки надуть [американские] власти находят поддержку у раввинов израильской общины», «по словам их раввина, объегорить «гоев» – это не грех» (об этом все самые знаменитые цитаты из Шулхан-Аруха), «израильтяне безобразно обсчитывают иностранных рабочих. С пенсионерами и даже жертвами холокоста обходятся без особых церемоний. Меня, когда я ещё жила в Америке, израильтяне пытались надуть дважды». «Как говорят специалисты, главная угроза экономике Израиля – преступность. Двух израильских министров посадили в тюрьму», «бывший премьер-министр Израиля под следствием за мошенничество, бывший президент – под следствием за изнасилование и другие развратные действия».

Внучка Троцкого описывает разнообразные масштабные криминальные аферы, связанные с продажей недвижимости, адвокатурой. По беззастенчивой пропаганде «Израиль очень напоминает мне СССР моего времени: здесь, как и там, мне пытаются вдолбить в голову что-то, с чем я никак не могла и не могу согласиться» [Ю.С. Аксельрод «Мой дед Лев Троцкий и его семья» М.: Центрполиграф, 2013, с.424-436].