Еврейский «крестовый» поход

— Вы пожалеете о своих действиях! Немедленно освободите меня и мою команду, пока еще есть возможность договориться миром!

— Чего это ты так за меня переживаешь? — поинтересовался я. — Тебе же лучше, что ты связан: пираты увидят, что ты сопротивляться отказался. А команда и так свободна, вон посмотри!

И действительно, матросы в это время бодро спускали парус, кладя судно в дрейф для успокоения разбойников. Команда работала вполне по своей воле. Ну не считать же принуждением нахождение на палубе десятка воинов с обнаженными мечами? Мало ли зачем они оружие достали?

Все-таки морской бой — скучнейшая вещь. Даже с такой незначительной дистанции и при нашей посильной помощи у пиратской фелюки заняло около десяти минут, чтобы завершить маневр сближения. Все это время я нервно мерил шагами помост на корме, заменявший на этой посудине капитанский мостик. Нервничал же потому, что это первый в моей жизни настоящий морской бой, в который я вступаю хоть и с превосходящим, но не проверенным в деле оружием. А вдруг ракеты не подожгут вражеский корабль? Или вообще по нему не попадут?

Обуреваемый такими мыслями, я еще раз перекроил наше боевое построение. Группе из пятнадцати арбалетчиков, которые залегли на палубе у щелей в высоком ограждении левого борта, приказал сменить обычные болты на гранаты и вместо поражения живой силы противника, как предполагалось вначале, стрелять по пожароопасным местам на корабле противника. Из которых, собственно, деревянное судно практически полностью и состояло. Этим я подстраховался на случай, если группа ракетчиков, вооруженная всеми четырьмя имевшимися у нас пусковыми, промажет. Привязанный к ограждению мостика Марко круглыми от удивления глазами взирал на наши приготовления. Особенно на восьмерых ракетчиков (четверых стрелков и стольких же вторых номеров, подносивших снаряды) со странными металлическими приспособлениями в руках.

До фелюки оставалось меньше сотни метров, но я медлил с приказом открыть огонь. Далековато для ракет, не попадут! Уже невооруженным глазом была видна толпа готовых к абордажу разбойников, численностью до сотни, большинство с голым смуглым торсом, одетых в грязные лохмотья и с длинными ножами и топорами в руках. Нищие какие-то пираты попались типа наших сомалийцев. Видимо, не особо и доходное это дело — морской разбой. У десятка чуть более прилично одетых, чем остальные бандитов, составлявших, наверное, руководящую прослойку, на поясе висели кривые сабли.

Дистанция сократилась до пятидесяти метров, и фелюка уверенно продолжала идти на сближение. Послышались воинственные крики разбойников. Некоторые из них уже помахивали абордажными крюками с привязанными к ним толстыми веревками. Высоты бортов наших кораблей не сильно отличаются, так что никаких проблем с высадкой не предполагалось. А вот стоявший на кормовом возвышении в позе хозяина жизни высокий молодой мужчина в украшенном какими-то драгоценностями тюрбане явно заподозрил неладное. То ли увидел у нас на палубе вооруженных людей (полноценно замаскироваться на небольшой площадке было проблематично), либо просто, как и полагается вожаку, коим тот, несомненно, и являлся, задницей почувствовал грядущие неприятности. Он уже повернулся к кому-то из своих спутников, вероятно, чтобы поделиться подозрениями, но не успел. Так как за пару мгновений до этого я громко и четко, как на многочисленных тренировках, скомандовал: «Огонь!»

Раздался множественный щелчок арбалетных тетив, и первыми к цели, оставляя за собой беловатый дымок горящих запалов, помчались гранатострелы. Не успели они впиться в доски корабельной обшивки и навесы над палубой, как с громким шипением за ними последовали ракеты, окутанные облаком плотного серого дыма. Если после залпа арбалетов невольно наблюдавший за происходящим Марко просто выпучил глаза, то от пуска ракет у него отвисла челюсть. Как бы не обделался от страха! Будет потом вонять на мостике!

Но смотрел я, конечно, не на несчастного капитана. Две ракеты благополучно промахнулись, но две другие застряли в борту фелюки. Две-три секунды после выстрелов на обеих палубах продолжалась немая сцена — у нас ждали результатов атаки, а у них просто люди застыли в шоке от небывалого зрелища. А потом там начался ад. Торчащие из досок заряды стали рваться один за другим, и фелюку окутал сплошной покров дыма, сквозь который, однако, уже пробивались первые языки пламени. С вражеского корабля раздался вой ужаса и боли — видимо, многие были ранены осколками. Точно оценить размер нанесенного противнику ущерба сквозь пелену дыма не представлялось возможным, поэтому я скомандовал:

— Ракетчикам — повторный залп! Арбалетчикам — перезарядить болтами!