ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС – ВЗГЛЯД ОЧЕВИДЦА ИЗНУТРИ (СИ)

Пардон. Если мы станем на такую точку зрения, в такую позицию, то вряд ли это послужит к смягчению будущей борьбы. Ибо на это противоположная сторона ответит: «Ладно, в таком случае мы тоже не устраивали погромов; громили евреев какие-то личности, с которыми мы ничего общего не имеем, — петлюровцы, осетины и, кроме них, еще какие-то отбросы. Мы на них не можем влиять. Сами же, персонально, мы не громили, а удерживали от погромов. (Например, пишущий эти строки не только не громил, а с оружием в руках защитил не одну еврейскую семью в 1905 году.) Если евреи, все в целом, не признают себя виновными в социальной революции, то и русские, во всей совокупности, не при­знают себя виновными в еврейских погромах...»

Это очень легко сказать, написать, формально доказать и поставить точку. Но вопрос ни на один волос не сдвинется, при такой постановке, со своего кровавого места. Все останется по-прежнему. Какие-то евреи, с которыми другие евреи не имеют ничего общего, будут устраивать «социальные революции», то есть резню русских. В ответ на это какие-то русские, с которыми другие русские ничего общего не имеют, будут устраивать погромы, то есть резню евреев. И все это будет делаться под фарисейский лепет: «И я – не я, и лошадь – не моя».

Все сие есть трусливо-неправильно.

На самом деле все члены одной и той же нации скованы неразрывными цепями, и за всякое деяние каждого все несут коллективную ответственность. «Все за одного, один за всех» [1].

Как эти слова сейчас актуальны в Израиле. Все официально выражают свое стремление к миру (и израильские лидеры, и палестинские), но при этом весь процесс неуклонно движется к войне, ни с той ни с другой стороны не сделано никаких позитивных изменений. Например, какой-то хамасник совершил теракт, тут же Арафат заявляет о своей непричастности и формальном осуждении происшедшего. Но что он сделал, чтобы прекратить подстрекательство к насилию среди арабов, наказал ли он хоть одного мальчишку, бросающего камни в мирных прохожих? – Нет. Но положение было бы совсем иное, если бы во всех мечетях прочитали анафемы террористам-убийцам. Точно так же обстоят дела и в еврейском обществе. Да, все партии осудили Баруха Гольдштейна за убийство арабов в пещере Махпела в Хевроне, осудили Игаля Амира за убийство Ицхака Рабина, но в некоторых синагогах их продолжают благословлять как героев, а общество молчит. Я думаю, политика должна быть такая: всякая мечеть, синагога или церковь, в которой была произнесена подстрекательская проповедь должна быть закрыта, а подстрекатель предан суду, и возобновление ее деятельности как духовного центра может быть разрешено (ибо верующие не виноваты) только после публичного покаяния нового мулы, рава или священника.

Как решить арабскую проблему – на это пока еще ни у одной партии ясного ответа нет. «Создание Палестинского государства» – говорят ультралевые; «Предоставление ограниченной автономии» – говорят умеренные правые; «Трансфер» – предлагают экстремисты. Поскольку последняя концепция основана только лишь на эмоциях и ни разу еще не была кем-либо грамотно реалистично обоснована, мы ее позволим себе оставить без рассмотрения. Остается два возможных решения: национальное отделение палестинцев с той или иной степенью государственного суверенитета, или постепенная их ассимиляция в единый израильский народ. Первый путь решения проблемы – создание палестинского государства или автономии может выглядеть красиво на стадии переговоров: шетах «эй», шетах «би», частичная передача полномочий палестинской администрации и т. п. Но так можно лишь оттягивать решение вопроса, но не решать. А кто может сказать, как поведут себя палестинцы, получив полную независимость? Захотят ли они принять на себя израильское покровительство или предпочтут поддержку Ирана и Ирака? Неужели не ясно, что Палестина тогда станет как второй Ливан с Хизбаллой. Второй путь – возрождение на основе собранных еврейских народностей, всех коренных жителей Палестины, а также отдельных нееврейских представителей «Малого Народа» и верующих различных национальностей, кто питает любовь к Сиону, новой национальной общности израильтян, сочетающей в себе гражданское единство с религиозным и культурным плюрализмом. Роль же евреев в это процессе должна быть такова: Пришли в Палестину, так извольте взять на себя братскую заботу о всех нацменьшинствах, ее населяющих. Дайте им мир, приобщите к своей культуре, станьте сами общниками их интересов, как, собственно, и мыслил Теодор Герцль: «Для Европы мы образовали бы там нечто в роде оплота, преграды против Азии, мы заботились бы о распространении культуры среди невежественных народов Азии» [2]. Но с другой стороны, если палестинцы останутся внутри израильского государства, то какой правовой статус они будут иметь как граждане, каким образом Израиль заставит их подчиняться своим законам? Не обрекаем ли мы себя вечно нести на себе ярмо внутреннего и постоянно подавляемого врага?