Еврейское остроумие

Пример второй. Ночь с пятницы на субботу, семья хочет спать, но лихт-гой (нееврей, которого нанимают гасить свечи: правоверным евреям в шабес делать это запрещено)все не приходит и не приходит, а оставлять горящие свечи на ночь слишком опасно. Наконец за дверью раздается топот, и входит Иван! Сейчас он погасит свечи, и все смогут лечь в постель… Скажите сами: может ли что-нибудь быть прекраснее гоя?

История третья. Единственного сына матери-еврейки забирают в армию. Она ведет его к врачу — но парень здоров как бык. Мать в отчаянии. Тут врач, который сочувствует женщине, обнаруживает, что у парня на голове выпали волосы, и говорит ей: "Знаете что? Я напишу, что эти проплешины — от парши, и вашего сына оставят в покое"… Скажите сами: может ли что-нибудь быть на свете прекраснее пареха?

И теперь я обращаюсь к вам: все вы одновременно и евреи, и гои, и парехи. Может ли что-нибудь на свете быть прекраснее вас?!

В экспрессе Лион — Марсель в купе сидят три пассажира. Входит еврей-коммивояжер и сразу же предлагает:

— Господа, давайте разделим путь до Марселя на четыре части. Каждый из нас на четверть пути получит в свое распоряжение целую скамью, чтобы поспать. Вы не против, если я буду спать первым, до Дижона?

Господа не против, и коммивояжер ложится.

В Дижоне он просыпается, берет с полки свой чемодан и собирается выходить. Оставшиеся три пассажира возмущены:

— Почему вы нам не сказали, что едете до Дижона?

— А вы меня и не спрашивали!

В поезде Краков — Жешув беседуют молодой польский офицер, по всей видимости выходец из еврейской интеллигенции, и старый еврей в лапсердаке. Когда они подъезжают к какому-то захолустному городку, старый еврей со слезами в голосе говорит:

— Посмотрите, пан лейтенант: в этом местечке печальный рок настиг моего бедного отца — да покоится он в мире!

Офицер вскакивает и стоит, отдавая честь, пока поезд проезжает местечко.

— …А здесь, — продолжает старый еврей, когда за окном показывается соседняя деревня, — он снова открыл свое дело.

Поезд идет в Галицию. В купе сидят еврей и офицер. На полустанке в поезд садится еще один офицер, более высокого ранга. Первый офицер вскакивает и представляется:

— Фон Розенберг.

Вошедший отдает честь и говорит:

— Фон Хохенфельс.

Тогда и еврей встает, кланяется и сообщает:

— Фон Лемберг (из Лемберга, т. е. Львова).

В вагонном купе сидят напротив армейский капитан и еврей. Еврей достает из кармана футляр с сигарами, вынимает сигару, закрывает футляр, обрезает кончик сигары, сует ее в рот и вынимает коробок спичек. Когда спичка загорается, капитан вскакивает, выхватывает сигару у еврея изо рта и выбрасывает ее в окно.

— Что вы позволяете себе? — возмущается еврей.

— Здесь вы курить не будете! — отвечает капитан.

— Но я ведь и не курил!

— И не будете совершать никаких приготовлений к этому!

Вскоре после этого капитан достает газету и разворачивает ее. Только он собирается читать, как еврей выхватывает газету у него из рук и вышвыривает ее в окно.

— Что вы себе позволяете?! — кричит капитан.

— Здесь вы не будете ср…! — отвечает еврей.

— Но я ведь и не ср…!

— И не будете совершать никаких приготовлений к этому!

— Вы уже слышали, — спрашивает еврей, — об ужасном несчастном случае на железной дороге между Варшавой и Краковом? Это было в пятницу, во второй половине дня, пути занесло снегом, поезд то и дело останавливался, команда снова и снова расчищала путь. После этого поезд ехал очень быстро, чтобы наверстать опоздание, он несся, и несся… и несся уже среди шабеса!

Еврей сидит в купе — и вдруг разражается жалобными криками:

— Евреи, я потерял бумажник!

Пассажиры, проникнувшись к нему состраданием, спешат на помощь и принимаются искать бумажник. Бумажника нигде нет. Тогда один из пассажиров, утомившись от поисков, спрашивает:

— А вы в карманах пальто посмотрели?

Еврей, испуганно:

— Но если бумажника и в пальто не окажется — тогда я пропал!

Сидят в купе гой и еврей. Вдруг у еврея зеленеет в глазах, его начинает корчить от боли.

— Ой, живот болит! — стонет он. — Я первый раз еду в поезде. Мне плохо!

— Идите до конца вагона, — говорит его спутник, — там есть дверь, на ней написано WC. Входите туда и справляйте свои дела.

Еврей ушел, но через минуту вернулся; его опять корчит.

— Там на двери написано "Занято", — жалуется он.

— Ничего страшного. В другом конце вагона есть такая же дверь.

Еврей уходит — и в отчаянии возвращается: там тоже написано "Занято".

— Делать нечего, — говорит гой. — Давайте я отвернусь, а вы расстелите на полу газету… Потом все выкиньте в окно.

Сказано — сделано. В купе жуткая вонь. Гою становится плохо, он нервно закуривает сигару. И слышит за спиной укоризненный голос еврея:

— Послушайте! Мы же в вагоне для некурящих!

Поезд переполнен. Какая-то старая еврейка спит, занимая целую скамейку. Никому не хватает решимости ее побеспокоить.

Тут подходит Мендель и трясет ее за плечо:

— Мазлтов ( пожелание счастья),бабушка!