Еврейское счастье (сборник)

Энергичная Орен, пользуясь авторитетом своего мужа, переоборудовала это «миклат» в собственную парикмахерскую. Она наняла людей, которые, покрасили стены, отремонтировали водопровод и канализацию, установили зеркала и кресло. За прически, стрижки и покраски волос, учитывая специфику бедняцкого района, Орен брала меньшую плату, чем городские парикмахеры. Ее парикмахерская была популярной на улице «Гиора Иосифталь».

Вероятно Орен, имела дополнительную информацию от своего мужа. Она, еще за несколько часов до начала обстрела, без излишнего шума, усадила своих детишек в собственную «Тайоту» и укатила туда, куда ливанские ракеты не долетают. Перед отъездом «бизнесвумен» навесила на бронированную дверь своей парикмахерской – бомбоубежища – «миклата», огромный замок.

Перед бронированной дверью, закрытой на огромный замок, столпились жильцы всех этажей. Несмотря на страхи, их терзали сомнения: «Не опасно ли покушаться на собственность полицейского? Кто знает, что написано в израильских законах?»

Однако взрывы приближались, дети плакали все громче и громче. Первый не выдержал Пинхас. Он схватил тяжелый молоток и силой ударил по ненавистному замку. К нему присоединился Андрей с ножовкой и напильником, и через несколько минут путь к спасению был открыт. Перепуганные люди волной хлынули в подвал, который в эти минуты казался им самым безопасным местом на всей земле.

Орен, оборудовала и отгородила под парикмахерскую, только небольшую часть подвала. Вся остальная обширная площадь подвала была захламлена.

Соседи без пререканий и споров, помогая друг другу, принялись за уборку.

К полночи подвал был полностью очищен от хлама, полы были трижды вымыты, с потолка и стен были сняты гирлянды паутины, который накапливался здесь годами.

Утром после уборки начались приношения.

Каждый приносил в убежище из своей квартиры, все что мог. Кто стулья, кто столик, кто «раскладушки» и даже телевизор.

Особенно удивила соседей Семен, который всегда яростно спорил за каждый шекель (израильская монета) на общественные нужды. Он, кряхтя и отдуваясь, притащил с третьего этажа большой ковер и, расстилая его на бетонном полу, приговаривая: «Пускай дети на нем играют!»

Религиозные тоже принимали активное участие в уборки «миклата».

Они заняли дальний, западный угол подвала, и поставили там свои вещи: столики, кресла коврики и даже тарелки, стаканы и ложки. На один из столиков они водрузили серебряную «миинору» со свечами, на другой положили религиозные книги, и к бетонной стене прикрепили портрет марокканского пророка, раввина Овадия Иосефа в чалме и халате.

Теперь, как только начинала выть сирена, со всех четырех этажей, прыгая по ступенькам, неслись люди, прихватив детишек и заранее подготовленные сумки. Однако, не только жильцы второго подъезда мчались к заветному убежищу. Жильцы соседних подъездов тоже искали спасения на этом островке безопасности. В других подъездах дома тоже имелись «миклаты» – бомбоубежища, но водопровод, канализация и электропроводка в них была давно и безнадежно испорчена и никогда не ремонтировалась.

Правда, на соседней улице находился «миклат цибури» (в переводе с иврита: общественное бомбоубежище) Это было довольно солидное железобетонное сооружение, но чтобы добраться туда с пожитками и детишками после сигнала тревоги, требовалось пять – десять минут, а время полета ракеты от Ливана до городских улиц, как сообщила вездесущая «РЭКА», было всего сорок-пятьдесят секунд.

Андрей, обычно стоял на лестничной площадке, наблюдая за бегущими соседями, несущимся мимо него. Он пытался успокоить, охваченных паникой людей и спокойным голосом говорил им: «Не нужно так мчаться. Нашему дому не угрожает прямое попадание ракеты, а от осколков нас спасут капитальные стены». Андрей был абсолютно прав. Рядом с их домом недавно построили девятиэтажную, многоквартирную громадину, которая надежно прикрывала их дом с северной (ливанской) стороны. Андрей был хорошо знакомый с ракетами «Град», Израиль обстреливали именно этими ракетами. Андрей точно определил, что ракета, летящая из Ливана, не может попасть прямо в их дом. Она должна предварительно врезаться в соседнюю многоэтажную громадину, но соседи ему не верили. Они продолжали мчаться по лестницам, рискуя сломать себе ноги.

Однажды Андрею пришлось спуститься в «миклат» Многочисленные детишки испортили единственный водопроводный кран в «миклате». Пинхас попросил Андрея срочно отремонтировать этот кран. Андрей вошел в «миклат» после того, как сирена провыла свою угрожающую мелодию. Бронированная дверь со скрипом захлопнулась за ним, Он остановился, удивленный мертвой тишиной, царившей в «миклата». Женщины сидели на корточках, судорожно прижимая к себе детей, а в детских глазах застыл ужас. Они, вцепившись в родителей, со страхом прислушивались к глухим разрывам, от которых вздрагивали бетонные стены.

Впервые дни ракетных обстрелов, когда «Грады» падали еще не густо, экран телевизора в «миклате», часто светился изображениями лидеров страны.