Еврейское счастье (сборник)

   Вторую мою зовут Розочкой. И она, действительно, Розочка. Положим, двадцать пять лет мы ей еще в прошлом году насчитали. Нос у нее... может быть, думаете очень длинный или вот такой какой-нибудь... Боже сохрани! Она только немножко курносая. Но кто смотрит на нос, когда есть вот такие плечи, и вот такая шея, и пара черных глаз, как две молнии. Это даже не девушка, а чистый мед... Женихов сколько угодно! Два жениха, пять женихов и сейчас. Работает она, -- где вы, например, думаете? На пробочном заводе... И тот хочет быть женихом, и этот хочет быть женихом, -- а тот, думаете, не хочет?

   Но оглянулась как-то, -- ого, девушка уже готова! Я только хотела зарезаться... Но, ничего, и это прошло. Конечно, мучились, но делали все... И денег стоило, девушка чуть не умерла, -- избавились... Ничего!..

   А сынок не хочет быть портным... Почему не хочет? Идите и поговорите вы с ним.

   Чем же ты хочешь быть, говорю к нему, генералом, графом, темный дурак?

   -- Провизором!

   -- Что значит провизором? И что это за кусок хлеба быть провизором, и как ты станешь провизором?

   Но рубите и режьте, стоит на своем...

   Так, тот не хочет быть портным, -- Розочка... ну, вы уже сами знаете, что делает Розочка, у меня сотня болезней, а Циличка, конечно, тает как свечка, -- хоть прими яду.

   Однако мы ведь имеем великого Бога... Посмотрел Он как-то сверху на меня, и сделал вот такое лицо. Что-то очень уж показалось ему нехорошо...

   В самом деле, до каких пор мучить вдову, до каких пор сосать из нее кровь?..

   И повелел Он, чтобы в наш дом переехал молоденький Саньчик со своей матерью. Переехали. Молодой человек... Я еще не видела такого молодого человека. Пара глаз, как две большие груши, а черненькие усики могли бы, кажется, мертвую девушку поднять на ноги... Хорошо, пусть уже будут черненькие усики, пусть уже будут груши, лишь бы я что-нибудь увидела.

   Как, почему, отчего, когда?.. -- Не спрашивайте! Познакомились. Он к Циличке, Циличка к нему, он опять к Циличке, его мать ко мне, я к ней, Розочка в середине... провизор тоже не молчит. Ярмарка.

   Мать -- настоящая, но настоящая змея. Ах, о ней даже не говорите! Она же глотает людей... Саньчик -- золото! Бриллиант в сравнении с ним -- грязь. Мягко, тихо, благородно! Громкого слова сказать не может, -- делай что хочешь с ним... Вы сами можете себе представить, что это за душа, если он в мою Циличку влюбился... Тридцать ведь уже прошло, или этот жир, что он на ней увидел? Ничего!..

   Взяла моя Циличка у процентщицы денег и первое купила Саньчику дорогому костюмчик, -- но костюмчик! Надел... -- граф, настоящий граф! Потом купила ему ботинки, вы думаете, какие-нибудь, -- на пуговицах! Купила пару галош, шляпу, пальто, палочку и вам надо было видеть их, когда они выходили на прогулку.

   ...Может быть, вы мне откроете, как мой дурак стал провизором?

   Посмотрела как-то, ого, от него уже аптекой пахнет!

   -- Когда, кто, почему, как?

   -- Тише, мама, молчи, я уже стал провизором, и назначили мне пять рублей в месяц. Обо мне же не спрашивай... Целый день у меня есть одно дело -- нюхать, и я нюхаю, нюхаю, сколько есть сил... Подожди, мама, может быть, и у меня будет, когда-нибудь аптека, тогда я тебя за кассой посажу.

   Я же, мать, слушаю... А лицо у него, как у покойного мужа, -- вылитый дурак... Но пять рублей, все-таки, пять рублей, и кроме того, хоть не буду целый день видеть его дурацкого лица.

   И стало так: у той жених, дурак -- сделался провизором, Розочка... ну, вы же сами знаете, что Розочка делает, а Циличка цветет. Оглянулась... ой, хорошо мне, ой, разливаюсь от счастья. Ничего!..

   Что же, однако, делает Бог?

   -- Ох, сказал Он себе, что-то моей Симе стало слишком хорошо. Что-то давно не слышу ее вздохов. Надо ее щелкнуть.

   Понимаете, меня надо щелкнуть. Такая богатая, здоровая, сильная, что мне только щелчка не хватает.

   И Он щелкнул меня.

   Посмотрела как-то на мою Розочку... Ох, уже опять готова! Что, как, когда, почему?

   Разбойница, говорю я ей, что ты сделала? Разве ты не знала, что у жениха есть мать? Ведь она же глотает людей! А твоя Циличка, та же только ждет случая, чтобы умереть. Можешь даже уже пойти купить ей полотно на саван.

   И опять кричу.

   -- Больна ты была, хоть свадьбы переждать? Черт бы тебя взял, если бы ты это после свадьбы сделала? Говорю вам, дорогие друзья мои, -- я только хотела зарезаться... Евреи, что же это такое? Во всем всем нет другого Ротшильда, кроме меня? Тебе надо с кого-нибудь шкуру содрать, иди к Ротшильду... У него здоровые плечи и здоровая грудь. Что это за искусство замучить несчастную вдову?..

   И, как назло, змея сейчас же узнала об этом, сейчас же своими глазами, чтобы они только у нее вылезли, дорогой Бог мой, -- все заметила. Смотрю, вбегает она с воплем, с криком, с руганью. Искры летят у нее из глаз.