Читаем Эвритмическая работа с Рудольфом Штейнером полностью

Потом текст: Наберись желаний новых…

Очень решительные движения, направленные вниз, работа мышцами рук.

Музыка: восход солнца — шум. Все эльфы делают жесты испуга, защиты.

После грома: все очень живо начинают движения внизу и заканчивают наверху. Слышите, грохочут Оры!.. …под камни, в мох.

СХЕМА — РИСУНОК: СТР. ОРИГИНАЛА 86.

Ариэль делает гласные; другие реагируют только на некоторые звуки.

При словах Пред новорожденным днём — шаг вперед, потом назад; (далее следуют слова опущенные в русском переводе «Фауста». (прим. пер.): Rasselnd («громыхая») — каждый делает шаг в сторону; Ргаssеlnd («с треском») — прыжок (в русском варианте этим двум строчкам соответствует одна: «Феба четверня рванула». — прим. пер.); Свет — всей головой обращаемся вверх, все жесты I вниз; оглушает — подпрыгиваем; гром — еще сильнее подпрыгиваем; не знаком — шаг назад; Бойтесь этих звуков — все отступают в закручивающихся спиралях и садятся на корточки (при в мох) в глубине сцены вокруг группы Ариэля с жестом В (защищая себя). Затем музыка — эльфы неподвижны. По окончании музыки Фауст поднимается (до этого он лишь изредка совершал беспокойные движения), одновременно с ним эльфы. — Группы 11, III, IV, V возвращаются на свои места по форме спирали с А, E, I, O, U (эти гласные делает каждый эльф).


Монолог Фауста


Эльфы сопровождают слова Фауста немногочисленными звуками: в начале речи медленным жестом делается рифмованный звук каждой второй строки. Далее рифмованный гласный каждой строки.

При словах к земле, туманной в девственномо наряде эльфы, подходя справа и слева, образуют полукруг перед Фаустом. При словах И ярком радуге окрестность рада они разделяются в середине и расходятся вправо и влево.

В конце эльфы собираются на переднем плане (перед Фаустом).

Во время монолога: свежих сил приливом — оживленные движения; Синеют прояснившиеся дали — руки обращены вниз. А там, в горах — правая рука вверху, левая внизу.

Последняя расстановка к музыке заключения:

РИСУНОК: СТР. ОРИГИНАЛА 88.

Причем во время заключительной музыки следующая форма делается двумя отдельными рядами. Ариэль с двумя сопровождающими эльфами делает форму через середину. Все эльфы и Ариэль делают А Е I О U, на I все низко склоняются и, выпрямляясь, продолжают движение в ускоренном темпе. В приведенных выше финальных позициях все делают жест U наверх.

СХЕМА — РИСУНОК: СТР. ОРИГИНАЛА 89.

Как уже говорилось, сцена Ариэля была впервые представлена на сцене Столярной мастерской в Дорнахе 22 мая 1915 года. Миета Пайл — Валлер играла Фауста. Ян Стутен, который впоследствии делал это вплоть до 1924 года, руководил тогда маленьким оркестром, игравшим сочиненную им музыку. В 1924 году сцена впервые была представлена широкой публике. Городской театр Берна пригласил нас для публичного выступления. Фауста должен был играть актер Эдвин Фробёзе. На генеральной репетиции перед отъездом, стоя на сцене Столярной мастерской в окружении эвритмизировавших эльфов, Р. Штейнер произнес весь монолог Фауста со всеми соответствующими жестами. Потом сцену повторили с участием Эдвина Фробёзе.

Приведенную на следующей странице форму для выхода (затакта) мы получили уже раньше.

В Берне оркестр театра играл сочиненную Яном Стутеном музыку к сцене Ариэля. Мария Штейнер рецитировала все тексты, кроме монолога Фауста.

РИСУНОК: СТР. ОРИГИНАЛА 90.

Факсимильная копия форм для выхода (затакта).

Р. Штейнер дал эти формы позднее, в дополнение к имеющимся. Размер оригиналов — 30 x 41,5 см.

Это представление прошло потом и в городском театре Цюриха. Год спустя выступления с этой же программой состоялись в различных городах Германии.


Полет Фауста на небо, Пролог на небе, Полночь


15 августа 1915 года была представлена сцена "Полет Фауста на небо", причем все действующие лица, кроме Pater Маriаnus и Маtеr Glоriosа, эвритмизировали свои роли. Полностью речевое — драматическое воплощение этой сцены стало возможным лишь впоследствии, когда Мария Штейнер подготовила свою актерскую труппу. В то время на сцене было два эвритмических хора: хор отшельников и эхо. Первые — в желтых, вторые — в фиолетовых облачениях. В просторном, плотном шлейфе Раtеr Seraphikus "рождались" восемь детей, тесно прижавшись к нему. Когда Раtег Sегаphiкus открывал свой шлейф, дети выходили и окружали его, эвритмизируя слова: Где мы тут, отец, отвествуй, кто мы, милый, вразуми… Далее по ходу действия эта группа всходила на возвышение и исполняла наверху вокруг Раtег Sеrарhikus небесный хоровод, образуя слева и справа от него два облака.

19 августа была представлена также и сцена "Пролог на небе". Для этой сцены были сшиты костюмы трех цветов с крыльями для ангелов и костюмы с палантинами для архангелов — все в соответствии с указаниями Р. Штейнера Ангелы и архангелы эвритмизировали. Мария Штейнер рецитировала для небесного воинства. Господь и Мефистофель сами рецитировали свои роли. Господь — невидимый, за сценой, а Мефистофель впереди на авансцене.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука