ЕвроМайдан

Сторонник Евромайдана[329] на вопрос о роли Кличко, Яценюка и Тягнибока отвечает: «Им не доверяют, Майдан не доверяет. Поэтому они действуют, вот, они выходят на трибуны, как Майдан решит, как Майдан. А Майдан, вы знаете, ну, люди, господи, скажи им, вот черное. Им скажут: кто за? Либо голубое — опять все за. Вот так вот, да. Но люди чувствуют, где правда, где неправда. И боятся оказаться в том положении, как оказались с этим прохвостом Ющенко. Понимаете?»

Активный участник Евромайдана[330] рассказывает о своих впечатлениях: «На телевидении освещалось все в одном цвете. Когда приехали сюда, совершенно другая картина. Там говорилось что все плохо, всех убивают. Только Украина и все. Когда приехал, все совершенно другое.

Лидеры не очень хорошие из-за того, что они политики, а все политики — это лживые люди».

На вопрос о доверии к Кличко, Яценюку и Тягнибоку другой сторонник Евромайдана говорит: «Как можно потерять то, чего нет? Дело в том, что народ не выходил за них. Они были просто катализаторами»[331].

Житель Киева[332], сторонник Евромайдана, о лидерах говорит: «Каким образом и кто может вести переговоры от лица народа? Оппозиция сформулировала от народа требования соблюдения законности наказания виновных. Они постоянно выступают. Любой может выступить».

Другие сторонники Евромайдана вовсе отрицали необходимость переговоров. Например, активный участник Майдана говорит[333]: «На сегодняшний день это Рада Майдана — Совет майдана, туда входят 3 оппозиционных лидера и их партии, общественные деятели. Любой проект закона должен быть подтвержден на всех инстанциях. Зачем нам нужны переговоры? Мы на них принимаем проект, либо не принимаем».

Один из наиболее распространенных упреков участников Евромайдана по отношению к его политическому руководству был связан с тем, что их считали недостаточно решительными. Например, сторонник Евромайдана с Западной Украины говорит[334]: «Они под шумок подхватили. Они полтора месяца всех собирали, а мы ничего не сделали».

Другой сторонник Евромайдана[335] говорит о недоверии к лидерам Майдана по причине отсутствия у них конкретных планов: «Скажем так, люди хотят конкретных действий. Я тут уже 71 день, я хочу конкретных действий. У нас в этом вопрос, если вы не можете, давайте мы сделаем план. Нас, когда мы начинаем создавать план, называют провокаторами, и вы ничего не делаете, только говорите. И вот получается такой дисбаланс. То есть нас сдерживают, и в то же время нам ничего другого не дают. Людей сдерживают, они стоят, надо что-то делать, стоять же просто неинтересно».

Мужчина[336], активно поддерживающий Майдан, говорит: «Народ побоялись, понимаете? Я же говорю, боятся, они сами боятся. Вот был случай, штурм самый первый. 30 ноября, это здесь на Майдане, когда студентов побили, тогда народ здесь собрался. А когда люди собрались и хотели идти в парламент, чтобы отменили эти законы, им перегородили путь и начался разгон. И прибежал Кличко: люди, стоп, никуда никто не идет. Его никто не слушается, его с огнетушителя кто-то там натыкал. Он не авторитет, понимаете. То, что он стоит на сцене, что-то рассказывает — это одно. А так, среди людей — это другое. Да, одна польза от них — что они в силах вести переговоры».

Мужчина[337], сторонник Майдана, говорит: «Никто из лидеров не возьмет на себя кровь. Вы понимаете, да? Началось противостояние. Стояли, ждали, ждали. Настроение, вы ж понимаете, настроение кипит. Лидеры на себя не берут, народ прорвало».

Достаточно распространенным как среди рядовых участников Евромайдана, так и среди украинских экспертов было мнение о том, что именно за счет определенной пассивности политического руководства Евромайдана на первое место стал выходить Правый сектор.

Например, сторонник Евромайдана говорит[338]: «Они (политическое руководство. — Прим. ред.) в начале возглавили Майдан, а потом где-то в середине января в сторону отошли. Вышел Правый сектор. Дело в том, что они понимали, чем это грозит, и они сдерживали. Они сдерживали, я помню тот митинг, каждое воскресенье проходили вече. Было огромное всегда количество людей, люди воодушевленные. Но они же, они, понимаете, как, люди стоят, люди требуют, люди ждут решения каких-то вопросов, но ничего не происходит.

Я помню тот вечер. Выступают оппозиционеры, и все, народ начинает свистеть, за лидера, за одного, та, та, та. Такая вот реакция была отрицательная. А потом выходит кто-то. И стал призывать немедленно выходить, немедленно идти. И они рванули туда на баррикады».

Участники фокус-группы[339] о роли политического руководства Евромайдана сказали: