Перед ним лежал изувеченный, весь в руинах, испепеленный Крещатик, а где-то далеко, в Западной Европе, покоились его боевые побратимы, ложились в ту неласковую землю один за другим и теперь, уже после окончания войны. Последним лег Пиппо Бенедетти. Репортер газеты «Унита». Следы вели в монастырь,— так писалось в газетной заметке. Пиппо погиб как солдат. Он хотел разоблачить скрывающихся в монастыре эсэсовцев, и его убили.
Михаил торопился в радиокомитет. Что он там скажет? Ах, не все ли равно? Он должен говорить. Говорить для заграницы. Обратиться к этой Европе, которая называет себя Западной, рассказать им про все, что видел и знает, ибо после смерти Пиппо Бенедетти — корреспондента коммунистической газеты «Унита» — он не имеет права молчать. Коммунизм— это символ единения людей против смерти. Пускай знает об этом Европа, которая называет себя Западной!
...Это не было простым выступлением перед микрофоном. Михаил Скиба говорил несколько ночей подряд. Он рассказал о тех, что умерли, о тех, что погибли в борьбе, и о тех, которые еще скрывались в недрах Западной Европы, такие, как Роупер, и вели грязный торг с фашистами и их прихвостнями.
— Друзьям нашим,— говорил Михаил Скиба,— нужно напоминать, что мы о них не забыли. Пусть это укрепляет их силы.
Но и врагам нашим тоже следует напоминать, что о них мы также не забыли.
Пусть они не знают покоя.
ЕВРОПА — ЗАПАД.