Европа. Борьба за господство

В мусульманском мире резня их единоверцев в Боснии в значительной степени спровоцировала усиление общественного внимания к внешней политике.[1466] Из нового глобального контекста следовало, что мусульмане всего мира ныне вынуждены обороняться, будь то в Палестине, Боснии, Кашмире, Чечне или в других местах. Немалое число арабских моджахедов, а также турок, уроженцев Кавказа и Центральной Азии отправилось – в поисках нового джихада после Афганистана – воевать в Боснию. Но именно на европейских мусульман боснийский опыт произвел наиболее угнетающее впечатление.[1467] «На самом деле не имеет значения, выживем мы или погибнем, – сказал великий муфтий Боснии и Герцеговины в мае 1994 года. – Урок уже усвоен, и он таков: мусульманская община должна оставаться настороже, должна взять ответственность за себя в свои руки, ни на кого не полагаться и никого не звать на помощь».[1468] Это «сионистское» по духу заявление вызвало широкий отклик в иммигрантских сообществах Западной Европы, особенно в Великобритании. «Сегодня Босния – завтра Брик-лейн[1469]», – было написано на транспарантах, которые несли демонстранты в Восточном Лондоне.[1470] Некоторые из наиболее известных впоследствии британских джихадистов – например, шейх Омар, который спланировал похищение и убийство журналиста Дэниела Перла, и узник Гуантанамо Моаззам Бегг – стали радикалами благодаря Боснии. Иными словами, новая мусульманская геополитика середины 1990-х годов оказалась реакцией не на интервенцию Запада, а на невмешательство последнего в геноцид и этнические чистки.

Одновременно глобальный стратегический исламизм переживал внутреннюю трансформацию. Большинство боевиков покинули Афганистан вскоре после того, как оттуда ушли русские: Усама бен Ладен вернулся в Саудовскую Аравию, прочие двинулись в Египет, Северную Африку или Боснию в поисках лучшей доли. В 1994 году группа афганских религиозных студентов (талибов) основала движение «Талибан», чтобы помешать враждующим военным вождям окончательно развалить страну. Два года спустя, благодаря обильной поддержке Пакистана, который стремился обеспечить себе «стратегическую глубину» в Афганистане в противостоянии с Индией, талибы захватили Кабул. Усама бен Ладен вернулся в Афганистан, чтобы поддержать «Талибан», покорить остальную территорию страны, а затем использовать Афганистан в качестве базы для начала «сокрушительного наступления» на Соединенные Штаты, евреев и их союзников. В конце августа 1996 года бен Ладен в горах Гиндукуша издал фетву (декларацию) о джихаде против американцев, «занимающих землю двух священных оплотов».[1471]

В результате всего перечисленного новый георелигиозный раздел расколол Европу, Ближний Восток, Центральную и Южную Азию. Как ни соблазнительно посчитать иначе, этот раздел не затронул Балканы. Конечно, албанские и боснийские мусульмане были полны решимости защищать себя, однако они видели в Соединенных Штатах Америки и в НАТО гарантов своей безопасности. Также эти мусульмане обладали устойчивым «иммунитетом» к религиозному экстремизму, в особенности ваххабитского толка, каковой пытались ввести саудовцы, запрещая алкоголь и свинину и восстанавливая разрушенные мечети периода барокко и эпохи Ренессанса в ближневосточном стиле. Поэтому «Аль-Каида» не смогла отыскать много сторонников среди «урожденных» европейских мусульман на Балканах. В иммигрантских сообществах Западной Европы, с другой стороны, началась жесткая конфронтация ислама и Запада. Радикалы изо всех уголков мусульманского мира стекались в британскую столицу и объединялись с местными исламистами.

В 1998 году стратегия демократического расширения подверглась новой проверке на прочность в ходе открытой войны между Сербией Слободана Милошевича и Косово. В Вашингтоне и европейских столицах конфликт рассматривали как испытание для НАТО и ЕС. Если Милошевича не остановить, уверяли западные политики, этнические чистки на Балканах возобновятся – с непредсказуемыми последствиями не только для региона, но и для доверия к западным ценностям и институтам. Нарастающий поток беженцев в Македонии ставил под угрозу хрупкое равновесие между славянами и албанцами и был чреват гражданской войной, которая, вероятно, потребовала бы вмешательства иностранных держав и вызвала бы широкое противостояние с участием Греции и Турции. Когда сербский лидер проигнорировал ультиматум, требовавший прекратить истребление гражданского населения, страны НАТО – в том числе Германия – начали массированное наступление с воздуха в марте 1999 года, призванное «усмирить» Милошевича. В итоге совокупный эффект безжалостных бомбардировок, запоздалого приготовления к наземной операции НАТО и посредничества Москвы убедил Милошевича отступить в июне 1999 года, вывести войска из Косово и согласиться на развертывание международных сил под эгидой НАТО. Европейский союз принял так называемый пакт стабильности, чтобы содействовать переходу региона в целом к свободному рынку, уважению прав человека и представительному правительству.