Европа. Естественная история. От возникновения до настоящего и немного дальше

В конце Первой мировой войны Австро-Венгрия передала Трансильванию Румынии, и барон Нопча потерял и поместье, и состояние. В качестве компенсации ему предложили должность директора в роскошном Геологическом институте в Бухаресте. Однако утраты были слишком велики, и большую часть времени он тратил на призывы к правительству вернуть его владения. В 1919 году он добился своего, но вскоре после возвращения в Сачал бывшие слуги серьезно его избили, вынудив повторно отказаться от родового имения.

Какое-то время Нопча провел в инвалидной коляске и, ощутив, что силы покидают его, подверг себя «штейнахеризации». Эта операция, включавшая крайнюю форму односторонней вазэктомии, была разработана австрийским физиологом Эйгеном Штейнахом в качестве средства от усталости и пониженной мужской потенции[27]. Хотя Нопча наслаждался чудесным влиянием операции на его сексуальные возможности, она не омолодила прочие части его тела, что было заметно на собрании немецкого палеонтологического общества в 1928 году, где Нопча произнес «блестящую речь» о щитовидной железе различных вымерших животных. Тилли Эдингер, присутствовавшая на том собрании, вспоминала: «Его толкали мимо нас, лежащего в инвалидном кресле, парализованного с головы до ног… Он закончил словами: «Слабой рукой я сегодня пытаюсь отодвинуть тяжелую штору, чтобы показать вам новый рассвет. Молодые, тяните сильнее; вы увидите утренний свет и станете свидетелем нового восхода»¹⁷.

Не в силах реформировать свой институт, Нопча ушел с поста директора и обеднел еще сильнее. Он продал свою коллекцию окаменелостей Британскому музею и начал путешествовать по Европе на мотоцикле с Баязидом на заднем сиденье. Все закончилось, когда Нопча изучал землетрясения и они с Додой жили в Вене по адресу: Зингерштрассе, 12. Выдающийся специалист по динозаврам Эдвин Колберт описал это так:

«25 апреля 1933 года в Нопче что-то треснуло. Он дал своему другу Баязиду чашку чая, хорошо заправленную снотворным. Затем убил спящего Баязида, выстрелив ему в голову из пистолета»¹⁸.

Нопча написал записку и застрелился, положив конец своему дворянскому роду. В записке говорилось, что он страдает от «полного разрушения нервной системы». Будучи эксцентричным до самого финала, он оставил полиции инструкции, что нужно строго-настрого воспретить венгерским ученым его оплакивать. Его кремировали в мотоциклетной кожаной одежде – подобно какому-нибудь вождю викингов ¹⁹. Напротив, Баязид был похоронен в мусульманской части местного кладбища.

Глава 3. Карликовые, выродившиеся динозавры

Среди костей, собранных Нопчей в своем родовом поместье, были останки какого-то зауропода – массивного длинношеего динозавра, сходного с бронтозавром[28]. Вот только по сравнению со своими родственниками он был миниатюрным, размером всего лишь с лошадь. Самыми многочисленными ящерами были небольшой закованный в панцирь струтиозавр (Struthiosaurus) и коренастый утконосый тельматозавр (Telmatosaurus) длиной всего пять метров и массой 500 килограммов. На острове Хацег также обитали ныне вымерший трехметровый крокодил и, конечно же, красивая черепаха Баязида.

Динозавры Нопчи были не только небольшими, но и примитивными. Описывая их, он использует термины «захудалый» и «выродившийся»²⁰. В начале XX века такой язык был необычным. Другие европейские ученые заявляли, что окаменелости из их страны – самые лучшие, самые большие или самые старые (иногда прибегая к обману, как это было в случае с пилтдаунским человеком[29]). Например, незадолго до начала Первой мировой войны в немецких колониях Восточной Африки был обнаружен гигантский скелет зауропода. Он был установлен в берлинском Музее естествознания, и еще в 1960-е годы старый зоолог музея Клаус Циммерман во время визитов американцев с удовольствием сообщал им, что у тех нет более крупного ²¹.

В самом деле, в эпоху империй не было ничего необычного в принижении другой нации утверждениями о том, что ее создания – мелкие и примитивные. Когда в 1781 году Жорж-Луи Бюффон, отец современного естествознания, встретился в Париже с Томасом Джефферсоном, натуралист заявил, что олени и прочие звери Америки являются низкорослыми, жалкими и вырождающимися, равно как и люди, там обитающие, о которых он писал: «Органы размножения маленькие и слабые. Нет ни волос, ни бород, ни страсти к женщинам»²². Джефферсон был в ярости. Полный решимости доказать превосходство всего американского, он послал в Вермонт за шкурой лося и парой рогов самого большого размера и был огорчен, когда ему доставили тело, со шкуры которого слетела большая часть шерсти, а рога принадлежали меньшему экземпляру; к тому же туша, вероятно, была протухшей[30].