Читаем Европа нового времени (XVII—ХVIII века) полностью

В укреплении буржуазии, в осуществлении ею своей исторической миссии по сплочению государства были в конечном счете заинтересованы и широкие массы трудящихся и деревни и города, из среды которых формировались кадры наемных работников, создавался предпролетариат. Кроме того, выступая против феодального угнетения, народные массы питали надежду на государство в лице царя, что рано или поздно наступит облегчение от налогов и повинностей, от произвола господ. Установление крепостного права резко обострило поляризацию социальных слоев и их антагонизм. Но в крестьянской среде сохранилась вера в то, что крепостное право не вечно, оно может быть и должно быть отменено справедливой высшей властью. Самодержавие умело поддерживало эти иллюзии отдельными уступками, одергиванием особенно зарвавшихся царских администраторов в центре и на местах, а также путем повседневной идейно-психологической обработки умов.

Для самой верховной власти возрастающее значение приобрело «нормальное» функционирование всех звеньев усложняющейся государственной организации — армии, бюрократии, карательных и судебных органов, финансов. Все это требовало, чтобы подданные монарха (в том числе крестьяне) сохраняли некий минимум экономических возможностей для поддержания жизнеспособности государства. Между тем рост привилегий дворянства за счет ущемления и подавления имущественных и личных прав крестьянства постепенно приходил в противоречие не только с социально-экономическими потребностями развития страны, но в известной мере и с эволюцией государственной надстройки в направлении абсолютизма.

Эти противоречивые тенденции создавали сложнейший конгломерат отношений и интересов классов-сословий и государства. Логика классовой борьбы не раз сталкивала восставших с царским правительством, но порожденные этим столкновением проблески осознания истинной роли монарха — стража и защитника интересов господствующих слоев общества — не закреплялись в их представлениях. Царизм умел создать атмосферу ожидания и терпения. В практику управления вошли демагогические обещания, адресованные недовольному люду. При смене уездных воевод (обычно раз в два года) правительство объявляло свободную подачу жалоб на отъезжавшего восвояси, охотно признавало всякого рода «неправды» и «утеснения», чинимые народу. Новому воеводе наказывалось искоренить непорядки, обнадежить жителей уезда, что теперь все пойдет иначе. Эти благие намерения надлежало довести до сведения всех слоев населения. Шло время, и все повторялось по новому кругу. Отсюда живучесть такого явления, как самозванчество, возросшее на несбыточных ожиданиях «хорошего», «справедливого» царя.

При рассмотрении вопроса о перерастании сословно-представительной монархии в абсолютную нужно учитывать и внешнеполитический фактор. Для решения международных проблем Россия нуждалась в совершенствовании своих вооруженных сил, в расширении контактов с другими государствами и освоении их опыта. Все XVII столетие, по сути дела, прошло под знаком тех намечающихся сдвигов, которые повлекли «европеизацию» России в период реформ Петра I.

Таким образом, историческая обстановка, складывавшаяся в России XVII в., создавала условия и предпосылки для нового этапа централизации государства — превращения его в абсолютную монархию.

Первые годы правления династии Романовых проходили в сложной внутриполитической и международной обстановке. Тогда Земские соборы превратились в почти постоянно действующий орган, без которого не решались никакие дела государственного значения. Ведущую роль при этом играли феодалы. Представители других сословий и в численном отношении, и по части реального веса занимали подчиненное положение.

По мере изживания последствий интервенции и гражданской войны правительство все менее обращалось к созыву Земских соборов. После 1626 г. почти десятилетие шло без соборов. Но в 1632–1634 гг., когда шла Смоленская война, правительство вновь обратилось к «земле», так как возникла необходимость введения чрезвычайных налогов для содержания армии. В 1636–1642 гг. причиной созыва Земских соборов стали также внешнеполитические события (судьба Азова, взятого казаками, и отношения с Крымским ханством и Турцией).

Перейти на страницу:

Все книги серии История Европы

Похожие книги

1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России

В своей истории Россия пережила немало вооруженных конфликтов, но именно в ХХ столетии возникает массовый социально-психологический феномен «человека воюющего». О том, как это явление отразилось в народном сознании и повлияло на судьбу нескольких поколений наших соотечественников, рассказывает эта книга. Главная ее тема — человек в экстремальных условиях войны, его мысли, чувства, поведение. Психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения рядового и офицерского состава; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях, — вот далеко не полный перечень проблем, которые впервые в исторической литературе раскрываются на примере всех внешних войн нашей страны в ХХ веке — от русско-японской до Афганской.Книга основана на редких архивных документах, письмах, дневниках, воспоминаниях участников войн и материалах «устной истории». Она будет интересна не только специалистам, но и всем, кому небезразлична история Отечества.* * *Книга содержит таблицы. Рекомендуется использовать читалки, поддерживающие их отображение: CoolReader 2 и 3, AlReader.

Елена Спартаковна Сенявская

Военная история / История / Образование и наука