Европа нового времени (XVII—ХVIII века)

Англо-французские войны лишь постепенно приобретали характер чисто торговых войн. Первоначально торговые мотивы занимали только подчиненное место в соображениях, которыми руководствовалось правительство Людовика XIV в отношениях с Англией. Главным было добиться либо неучастия Англии в антифранцузских коалициях, либо победы над нею, как и над другими участниками этих союзов, ставших на пути великодержавных кланов «короля-солнца». В свою очередь, для английской буржуазии Франции Людовика XIV была прежде всего опасным претендентом на гегемонию в Западной Европе, тем более опасным, что она владела или пыталась овладеть портами, откуда с наибольшими шансами на успех можно было произвести высадку десанта в Англии. Версальский двор являлся потенциальным союзником тех сил в самой Великобритании, которые строили планы утверждения королевского абсолютизма и католической контрреформации, воплощавшиеся после переворота 1688 г. в попытках новой реставрации Стюартов. Долгое время Франция, как и Испания, являлась для английской буржуазии не только торговым соперником, но и страной, захватившей обширные колониальные владения в Западном полушарии и препятствующей английской торговле с этими владениями. Английскую буржуазию особенно страшила возможность объединения испанских и французских колоний под властью Людовика XIV. Вместе с тем еще были возможными союзные соглашения и даже совместные действия Франции и Англии, когда переставала быть реальной угроза французского преобладания на континенте. Лишь в ходе дальнейшего экономического развития буржуазной Англии и капиталистического уклада в феодальной Франции, быстрого роста торговли обеих стран англо-французское торговое соперничество и борьба за колонии стали постоянными факторами, определявшими отношения между Лондоном и Парижем. Это изменение окончательно произошло примерно в 30-е годы XVIII в.

В октябре 1739 г. вспыхнула война Англии против Испании, по существу же против попыток Мадрида воспрепятствовать развитию английской контрабандной торговли с его испанскими колониями. В 40-е годы, после почти 30-летнего перерыва, войны в Западной Европе снова, как при Людовике XIV, развертывались под знаком борьбы между Англией и Францией за торговое и колониальное преобладание. Однако они происходили, как уже отмечалось выше, в условиях изменившегося баланса сил в Европе, прежде всего резкого усиления удельного веса России, а также выдвижения Пруссии в ряды первоклассных держав, что делало нереальной перспективу установления французской гегемонии, несмотря на восстановление союза между обоими бурбонскими дворами. Австро-прусский дуализм возник и получил развитие на фоне англо-французской борьбы за гегемонию. Если Австрия устанавливала союзнические отношения с Англией, Пруссия обращала свои взоры к Франции. В другом случае Вена выступала союзником Франции, а Пруссия становилась на сторону Англии. Инициатива этих изменений могла принадлежать как Вене, так и Берлину или же исходить от Парижа либо Лондона, но неизменно Австрия и Пруссия находились в противоположных лагерях. Переплетение англофранцузского противоборства и австро-прусского соперничества имело далеко идущие последствия для Германии. Оно постоянно превращало ее в главный театр военных действий, вместе с тем в какой-то степени ограничивая возможности аннексий Францией значительных кусков германской территории.

Непосредственным поводом к новому туру войн в 40-е годы послужили ослабление Австрии после ряда предшествовавших конфликтов и непризнание Прагматической санкции многими европейскими странами, которое ставило под вопрос само существование разнородных наследственных владений Габсбургов в качестве единого государства. Этот вопрос был поставлен в повестку дня европейской политики после кончины в 1740 г. императора Карла VI, которой предшествовало за несколько месяцев вступление на прусский престол Фридриха II. Карл VI умер в октябре 1740 г. Воспитанная иезуитами и слабо подготовленная к роли правительницы обширного конгломерата владений Габсбургского дома, Мария Терезия, несмотря на это, проявила себя проницательным и энергичным политиком, не в пример своему меломану-отцу, проглядевшему за своими музыкальными увлечениями падение боеспособности армии и расстройство финансов.