Европа. Под парусом вокруг Старого Света: Записки мечтательной вороны

На яхту возвращался груженный рюкзаком, полиэтиленовыми пакетами и неподъемной сумкой с продуктами, но все равно в отличном настроении. Город — картинка, магазин отличный, продавщица приветливая, продукты — супер, Финляндия — восторг! И автобус подошел точно по расписанию. Расплатившись с водителем, я принялся устраиваться на задней площадке, но раздутая сумка никак не влезала под сиденье.

«Спереди лучше», — решил я и начал переселяться вперед.

Рюкзак долго не хотел влезать между спинками сидений. С трудом устроил сумку и полиэтиленовые пакеты вначале внизу, потом переложил на верхнюю полку. Наконец сел, вытянул гудящие от усталости ноги, разогнул спину, перевел дыхание, и… автобус тронулся. И только теперь я сообразил, что водитель не начинал движение из-за меня. Чтобы не причинить неудобство, терпеливо ждал, пока я растрясу свои манатки и усядусь. И пассажиры по моей милости безропотно ждали минут десять, не меньше! И никто не вякнул! И не возмутился! И не пробурчал: «Понаехало тут».

Бросаю взгляд на попутчиков: «Как же они должны были возненавидеть меня?!»

Однако чухонцы невозмутимо сидели, уставившись в пространство безучастными взглядами, — ни тени раздражения или недовольства. Какой-то дед приветливо оскалился в мою сторону. И тут со мной случилась безмолвная истерика — комок в горле, защипало в глазах. Я вспомнил и услышал все гневные окрики и обличения, причитающиеся по такому случаю рассеянным недотепам, которых «все должны ждать», потому что они «совсем обнаглели», «только о себе думают», и по чьей вине, как известно, в России всегда терпят притеснение «простые люди». Финны же молчали, потому, видимо, что не было среди них «простых людей».

«Милые! Хорошие! Чухна моя ненаглядная! — зарыдала во мне европейская душа, сентиментальная и чувствительная, как стареющая девственница. — Я ваш на вечные времена, возьмите меня, не пожалеете! Я буду таким же честным, деликатным, незлобивым чудиком, как и вы! Никогда-никогда не буду залезать с ногами на унитаз! Не посмею топтаться по велосипедным дорожкам. Ни в коем случае не стану вытирать шторами ботинки и оставлять жвачку под столешницей. А каким я буду гражданином! О-о-о, я первым побегу на митинг в защиту гражданских прав тасманийских аборигенов!..»

Пока я таким образом клялся и рыдал, автобус подкатил к конечной остановке, и пассажиры потянулись к выходу. Вышел и я, без суеты, не теряя достоинства. В приступе европейства даже подал руку какой-то старушенции, сказал водителю «китос» и, вполне довольный собой, под усиливающимся дождем поспешил к станции «Вольво Пента», одиноко стоящей между лесом и заливом, на котором меня ждала готовая к отходу «Дафния».

Застрял у пешеходного перехода, совсем рядом со станцией. Милые моему сердцу попутчики в ожидании зеленого сигнала мокли тут же, при этом абсолютно пустая дорога уходила за горизонт, так что любому здравомыслящему человеку было ясно: никакой неожиданной опасности на проезжей части нет и быть не может. Финны между тем тупо стояли, уткнувшись взглядами в светофор.

Стою и я под струями дождя, накапливая раздражение: «Какого черта, из-за идиотского педантизма мокнуть на пустом перекрестке? А кто меня потом будет лечить, если рассопливлюсь? И где на яхте сушить шмотки?»

Упертые финны между тем, стоят как пришитые. Наконец, не выдержав, совершаю воображаемый плевок и решительно иду через дорогу.

«Куда?! — заверещала в душе европейская барышня. — Ты же только что обещал соответствовать!» — «Без фанатизма, девушка». — «Рыдал от умиления!» — «Ханжа! Целка-мазурка!» — «Клялся в законопослушании! — Клялся… Я и не отказываюсь, только не сейчас, потом, когда не будет дождя и тяжелых сумок, и вообще: потом, потом, потом, черт побери!»

Невозмутимые чухонцы провожали меня индифферентными взглядами.

«В следующий раз обязательно, друзья мои, — мысленно пообещал я финнам. — В следующей жизни!»

О везении

Во время перехода в Таллин я подсчитал собственный «коэффициент везучести»: двигатель вышел из строя, но не безнадежно. Трубка порвалась, но вовремя обнаружена. Пароход наехал, но мы увернулись. Шторм загнал в шхеры, но именно в то место, где можно отремонтировать двигатель… В процентах получалось пятьдесят на пятьдесят.

В Таллине, куда мы, как и в Финляндию, зашли без визы, коэффициент подтвердился — нас впустили без паспортов, но не дальше ближайшего магазина и не больше чем на час. Те же пятьдесят на пятьдесят. Для такой затеи, как путешествие вокруг Европы, процент невелик. Следовало, как в картах, «ломать игру»: в тот же день мы ушли в Дирхами, где без виз и паспортов благополучно отшвартовались у пустынного пирса — бдительные эстонские пограничники и таможенники до этой рыбацкой деревушки, видимо, еще не добрались. Увы, одно из величайших наслаждений, а именно удовольствие от безнаказанного нарушения закона, омрачилось нестерпимой болью в зубе.

Эффект «Дуэта» — «Ренуара»