Европеец

Магадё, земли властитель
С неба к нам сошел опять,
Как простой, юдольный житель,
Грусть и радость испытать.
Также ведаясь с судьбами
Чтоб людей судьею быть,
Он, небесный, хочет с нами
Человечески пожить!
И в образе путника взяв во вниманье
Веселье младенцев и взрослых деянье
Идет он иные страны навестить.

В вечер, город покидая,

Вышел к крайним теремам;
Вот! прелестница младая,
Нарумяненная, там!
«Здравствуй, дева! В честь привета
Выйду тотчас! ~ Кто же ты?»
— Баядера я, и это
Дом любви и красоты! —
И бьет она мерно в Кимвалы для пляски;
Прелестно кружится и, полная ласки
Ему поклоняясь, подносит цветы.

Убеждений нежной силой

К двери путника манит:
Вот, сейчас красавец милый
Лампа терем осветит!
Ты устал ли, я водою
Боль в ногах твоих уйму;
Отведу тебя к покою,
Иль веселием займу!
С улыбкою видит ее попеченье
Притворный страдалец: в грехах и растленье
Прямое является сердце ему.

Гостю рабски угождая,

Дева трудится шутя,
И искусница младая
Стала истины дитя!
Понемногу, после цвета,
Плод растет своей чредой,
И покорность есть примета
Близкой страсти молодой!
Но строже и строже ее испытуя,
Всеведец, при вей то резвясь, то тоскуя,
Томится сердечною мукой живой.

Дева чувствует ответно,

Целовать себя дает,
И смущается приметно,
И впервые слезы льет;
Поворотливые члены
Опустились, и она
Упадает на колены
Другу сердцем предана.
И так для желанных любви наслаждений
В таинственный полог сливаются тени
Вкруг мягкого ложа веселого сна.

Поздний сон за долгим счастьем;

Ночь минутная прошла,
Дева с сонным сладострастьем
Гостя крепко обняла —
Труп холодный!.. Крик испуга
И отчаяния зов…
Ах, уносит тело друга
И костер уже готов!
Она погребальному пенью внимает,
Свирепствует, плачет, толпу разделяет…
«Кто это? зачем ты?» вопрос ей жрецов.

Пред носилками упала:

«Мужа воротите мне!»
И вопила и кричала.
«Я ищу его в огне!..
Эти ль чудные составы
Пламя в пепел обратит.
Ах, одна лишь ночь забавы…
Но он мне принадлежит!»
И хором поют: «Мы несем для сожженья
И старца, отжившего в дни одрехленья,
И юношу в дни, когда юность блестит!»

«Слушай голос нашей веры:

Дева, муж твой не был он:
Мужа нет у Баядеры,
Нет обязанности жен!
Тень лишь следует за телом
Неразлучно к мертвецам;
Лишь супруга славным делом
За супругом, к небесам!
Труба, издавай заунывные звуки!
О Боги! прострите вы к юноше руки —
Средь пламени юноша шествует к Вам!»

Хора мрачными словами

Девы грусть раздражена —
С распростертыми руками
В пламя бросилась она…
Но небесный воскресает
На пылающем костре —
С ним любовница взлетает
На руках его горя.
Раскаянья ждет от людей Провиденье.
В объятиях пламенных Бог нам спасенье
Готовит еще и на смертном одре!