Европейская поэзия XIX века

Клубится в небе туч громада,
Заладил дождь, и грустно нам,
Что сбор окончен винограда
И бродит осень по полям,—
И не пускает нас туда,
Где нам мила была страда.

И лишь с дубов листва опала,

Как, тишину разлив окрест,
Опять зима залютовала.
За прялки усадив невест.
Белы деревья и кусты,
Снег занял гнезда, что пусты.

Я в одиночестве брожу,

Своей возлюбленной не видя.
И всякий раз, на площадь выйдя,
Как будто сам себя бужу.
И не шепнет никто мне вдруг: —
Да вон она в кругу подруг!

Одна отрада: взять ружье

И вдалеке села родного
В пещере горной забытье
Найти под облаками снова.
Привычно верх среди высот
Над явью вымысел берет.

И девушка полувоздушно

Вдруг возникает, как во сне,—
Прекрасна и неравнодушна,
Она приносит радость мне.
Не оттого ль, хоть снег вокруг,
Воочью вижу вешний луг…

И слышу: льется недремотно

Напев златоголовых птиц.
И вижу стелющих полотна
Над речкой женщин-чаровниц.
И тем они, что белокожи,
С речными лилиями схожи.

И в мире том, что создан мною,

Живу, печали вопреки,
И полон радостью земною,
Как зернышками колоски.
И сердце я сквозь снег в лесу,
Как будто бы фонарь, несу.

А в дни, когда гремят обвалы,

И слышится стенанье птиц,
И ледяные ветры шалы,
Моей печали нет границ.
Сидеть мне дома суждено,
И все вокруг черным-черно.

Гляжу с балкона и за гранью

Продрогших стекол вижу вновь,
Как девушка мелькнула ланью,
Чтоб помнил горькую любовь.
И в бездну рушится утес,
И пробуждаюсь я от грез.

Земли и неба сотрясенье,

И волн морских ночной порой
Мне чудится исчезновенье,
Но люди видят сон второй.
И лишь в минуты забытья
Душою отдыхаю я.

И снова мысленно молю

Перед полночного лампадой:
«Приди, которую люблю,
Развей мой страх, утешь, порадуй!
Засну я, и желанья тут
Сбываться сказочно начнут.

Рассказ послушай мой: „Вчера

Нашел в пещере петуха я,
Глухарь был яркого пера,
Глаза мерцали, затухая.
Он ранен был и в смертный час
Подругу звал в последний раз.

И на меня он походил,

Подруге о любви поведал
И умер, не расправив крыл,
И мертвого земле я предал.
И поднял руки к облакам,
Катились слезы по щекам.

Я вспомнил, как в Пилури[7]

тыКогда-то хворост собирала
И, словно ангел доброты,
Меня улыбкою встречала.
Как нежное, зардевшись, мне
Шепнула слово в тишине.

Рододендронов посреди

Тебя, как сердце подсказало,
Я целовал, прижав к груди,
Когда ты хворост собирала.
И, свой благословив удел,
Ликуя, песню я запел:

— Ты слышишь, милая моя,

Что захлестнуло мир веселье,
Как эхо горного ручья
Суровоскальное ущелье.
А небо, от любви оно
Сегодня мягче, чем руно…“»

Темнеет. Поздно. Сжав ружье,

Я вспоминаю все, что было:
Миг, канувший в небытие,
И ту, что про меня забыла.
Удачу, это понял я,
Уносят волны бытия.