Европейская поэзия XVII века

Подумать только, сколько зла от моли!
Страницы просвещенные грызя,
Моль обрекает книги жалкой доле,
Посмертной жизни мудрецов грозя.

Она для распри расчищает поле,

Дух разума безжалостно разя:
Как можно рассуждать о некой школе,
Коль половины букв прочесть нельзя?

Кем рождена, того злодейка гложет,

К наследию духовному глуха,
Прожорливости утолить не может

И, призрак первородного греха,

Страницы искалеченные множит:
Где проползла она — лежит труха.

ФЕДЕРИКО МЕНИННИ

СУЩНОСТЬ БЫТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО

Страницы, из которых узнаю
Так много я, бросают вызов Лете
И дальше мудрость понесут свою —
Тем, кто нуждаться будет в их совете.

Обитель эту, где себе даю

Я от радений отдых, стены эти
Другой другому предпочтет жилью,
Когда пребудет все, как есть, на свете.

На этом ложе, где в объятьях сна

Я от себя как будто отлучаюсь,
Другой уснет в другие времена.

Я неотступной думой огорчаюсь:

Безжизненным предметам суждена
Большая жизнь, а я, увы, скончаюсь!

ЛОЖЬ, ЦАРИЦА МИРА

И разумом и взором разумею,
Что в мире ложь царит, и только ложь.
Придворную увидишь галерею —
Не лица у людей, личины сплошь.

Когда брожу порою по музею,

Приукрашеньем каждый холст хорош.
Я перед лжекрасавицею млею:
Обман — однако глаз не отведешь.

Студенты изучают небылицы,

И небо лжет, воздушную дугу
Деля на разноцветные частицы.

Но разве я другим пенять могу,

Что нет превыше лжи для них царицы,
Когда я сам, учась у Феба, лгу?

ТОММАЗО ГАУДЬОЗИ

УПОТРЕБЛЕНИЕ ТАБАКА

Уже, казалось, исчерпал до дна
Спесивый смертный море наслаждений,
В пирах и на одре любовных бдений
Дань роскоши платить любя сполна.

Все, что земля приносит и волна,—

Все наше, все для наших вожделений,—
Вот главное из общих заблуждений
И в прежние и в наши времена.

И наконец изысканное блюдо

Ноздрям голодным бренный мир принес
Индийский дым из малого сосуда.

Что дальше? Мир катится под откос!

Табак — его последняя причуда —
Усладою мирскою тешит нос.

ИГРА В КАРТЫ

Фортуна шутит. Для нее игра —
Дарить и отнимать одновременно,
То вознося, то ставя на колена,
И счетом битва — цифрами хитра.

Сверкает злато, груда серебра,

Влечет несметных воинов арена.
Фортуна к ним скупа попеременно
И — столь же неояшданно — щедра.

Ты видишь, как своей беды грядущей

Виной рука бывает: риск велик,
И жребий в ней самой — в руке сдающей.

Я на примере карточном постиг,

Что в жизни все решает миг бегущий.
Один короткий неделимый миг.

СМЕРТЬ СГЛАЖИВАЕТ ВСЕ РАЗЛИЧИЯ