Европейская поэзия XVII века

АПОЛЛОН

Я тот, чьи алтари чтут всюду во Вселенной,
Чьи стрелы гибельны, чей взгляд светлей огня;
Я тот, кто и богов страшит в грозе военной!
Борьба со смертными достойна ли меня?

Но дерзость их мою природу исказила,

Завидующих мне карать я принужден.
Всему живущему давал я жизнь и силы,
Теперь невольно смерть приносит Аполлон.

Все алтари мои навек освобожу я

От нечестивцев злых, сразив их тучей стрел.
К моим оракулам, лишь истины взыскуя,
Все смертные придут провидеть свой удел.

Могу я повелеть, чтоб ветры онемели,

А мрамор мертвенный обрел живую речь.
Мной предначертаны царям пути и цели,
Могу я музыку из дерева извлечь.

Дохну — и чаши роз полны огня живого,

Лилейной белизне я блеск живой даю,
Замерзнувшим полям жизнь возвращаю снова,
И мне воскресший мир несет хвалу свою.

Но только скроюсь я, везде иссякнет пища,

Наступят ужас, мрак; покроет землю лед,
Цветущие сады он превратит в кладбища,
И лишь сомкну глаза, весь мир живой умрет.

СОНЕТ ТЕОФИЛЯ НА ЕГО ИЗГНАНИЕ

Любимцы короля, льстецы и острословы,
Вы при дворе нашли гостеприимный кров,
Карающий закон к вам вовсе не суров,
От вас и небеса свои отводят ковы;

Должно быть, с легкостью вы осудить готовы

Потоки этих слез и горечь этих слов,—
Спросите же у скал, у сумрачных лесов,
Простерших надо мной сочувственно покровы,

И вы узнаете — нет горше бед моих!

Рассудка доводы не облегчают их —
Ужель средь стольких зол останусь хладнокровен?

Надежду приступом теснят со всех сторон;

И мне ль надеяться, что буду я прощен?
Увы — прощенья нет тому, кто невиновен!

ЭПИГРАММА

Я полностью согласен с Вами в этом —
Лишь сумасшедший может быть поэтом.
Но, видя Вас, оговорюсь: о нет!
Не всякий сумасшедший есть поэт.

* * *

Недавно, пламенем божественным объятый,
Я в храм вошел, где все дышало тишиной,
И, с грешною своей беседуя душой,
Раскаяньем томим, вздыхал я виновато.

Но, всех богов моля отсрочить час расплаты,

Увидел я Филлис. Пред красотой такой
Я крикнул: «Для меня все боги — в ней одной,
Лишь ей принадлежат алтарь и храм богатый!»

Тут боги впали в гнев и за любовь меня

Задумали лишить навеки света дня;
Но что мне месть богов и пламень их небесный?

О, если, смерть, решишь ко мне ты заглянуть,

Я с радостью пройду страдальческий свой путь,
Чтоб умереть за ту, чьи взоры столь чудесны!

СТАНСЫ