Европейские каникулы (СИ)

В дверном проёме меня повело, и я неслабо приложился плечом о косяк. По всей видимости, это и послужило поводом для Валерки подняться тоже. Он решил, что сам я с лампочкой точно не справлюсь. Особенно, если она начнет сопротивляться. А в моем состоянии это было вполне возможно…

Лампочку я нашёл без труда, но когда дошёл до ванной, еще на пороге понял, что она мне понадобится не скоро: Валерка резво толкнул меня вглубь комнаты и запер дверь на ключ. В полной темноте я тут же потерял ориентир и врезался всё тем же плечом в стену.

— Ты чего делаешь? — возмутился я, потирая ушибленное место.

— То, что должен был сделать еще вчера вечером.

Спросить, что именно, я не успел: Валеркина рука коснулась моей груди, я почувствовал, как материал футболки натянулся и вскоре я лишился этого предмета одежды. Каким-то чудесным образом я тут же практически протрезвел и даже успел подумать, что мы в этой квартире не одни…

— Валер?

Отступив назад, я уперся во что-то металлическое, не без труда вспомнил, что там была стиральная машинка и, решив, что та выдержит мой вес, уселся на неё.

— Тш, — послышалось где-то совсем близко над ухом. Так близко, что я вздрогнул от неожиданности.

Его рука снова легла мне на грудь, едва касаясь, словно изучая тело, поднялась к шее, по подбородку, к губам… В темноте я не мог ничего видеть, и оттого прикосновения чувствовались еще более остро.

— Ты… в курсе, что мы не одни в квартире? — выдохнул я. Все мои нервы были сконцентрированы на единственном месте, где наши тела соприкасались: Валеркины пальцы скользили по моему лицу.

— Мм… Но ждать, пока они разойдутся, я не намерен.

Усмехнувшись в ответ, я тут же резко выдохнул: Валерка умудрился стянуть с меня штаны, даже не отрывая мой зад от стиральной машинки, и едва не стащив меня самого вниз.

— Тебя так возбуждают платья? — хмыкнул я, и тут же почувствовал горячие пальцы на животе.

— Отнюдь. И, пожалуй, лучше тебе таких экспериментов с моей психикой не повторять.

Его рука скользнула под резинку моих трусов, и я уткнулся лбом в горячее плечо — я даже не заметил, когда он успел снять с себя рубашку. В абсолютной темноте, тепло его тела чувствовалось еще более отчётливо, чем обычно. Хотя, возможно, причина была в том, что я не прикасался к нему так давно. Конечно, не таким способом хотелось «отметить» наше примирение, но в тот момент было уже все равно — его горячее дыхание щекотало кожу на шее, а руки сами потянулись к ремню на джинсах…

Было непривычно больно. И в тоже время до одури хорошо. Кажется, мне впервые пришлось доверять только тактильным ощущениям и слуху. И это было сильнее, чем я мог ожидать: тяжёлое, обжигающее дыхание, впивающиеся в кожу пальцы, бешеный стук сердца…

И голос… Валерка что-то шептал. Что-то неразборчивое. Сквозь неровное дыхание я слышал только обрывки слов. И такое не привычное — «родной мой»…

Моё тело отреагировало само, совершенно не произвольно: стон получился громче, чем стоило бы, и Валерка тут же закрыл мне рот ладонью.

— Тш… Людей распугаешь, — усмехнулся он.

Убрав руку, я притянул его к себе и поцеловал… Его губы были такие мягкие и горячие. Горькие, с привкусом пива. Слегка шершавые, обветренные. Мне нравилось ощущать их вкус, и я так увлёкся этим процессом, что не сразу заметил, что Валерка замер и, кажется, даже перестал дышать. Нехотя я отстранился…

— Что?

Моё сердце бешено колотилось в груди. Конечно же, я знал ответ на вопрос. Хотя и не мог сказать, что именно произошло.

— Димка… — мягко выдохнул Валерка, и в следующий момент уже он целовал меня: порывисто, горячо…

Конечно, он замечал… Мы никогда не говорили об этом, я не произносил этих слов вслух, но он просто не мог не заметить, что я никогда не целую его первым. Никогда. Такое случилось впервые. Сложно объяснить необъяснимое… Просто никогда раньше я не испытывал потребности в поцелуях. Я не находил их отталкивающими или неприятными. Поэтому позволял целовать себя. Но…

Это был первый раз, когда я ощутил потребность целовать его…

***

Свет включился резко, без предупреждения. Мне пришлось зажмуриться…

— Чёрт! Предупредить не мог? — тут же возмутился я.

— Мм… Извини, — без единой нотки сожаления в голосе отозвался Валерка. — Я призадумался немного.

Он успел одеться и вкрутить лампочку, пока я в потёмках разыскивал раскиданную по ванной одежду. Проморгавшись и привыкнув к яркому свету, я посмотрел на Валерку и не смог сдержать смех: мало того, что он умудрился надеть рубашку шиворот навыворот и его волосы напоминали гнездо птицы додо, так еще ко всему прочему на шее красовался качественно выполненный засос.

На наше возвращение никто не обратил внимания, пока с балкона в комнату не вернулся Свен и, хитро улыбаясь, не спросил, чем это мы так долго занимались в ванной.

— Ничем особенным, — пожал плечами Валерка. — Ничем таким, чем не занимался бы каждый из здесь присутствующих.

— Лампочку вкручивали, — отмахнулся я.

— А я еще никогда не вкручивала лампочек, — грустно вздохнула Юджин. Она, кажется, совершенно не поняла, почему все смеются.