Европейский сезон

— Всё-то ты помнишь, — Катрин с трудом улыбнулась. — И плечами умеешь кокетничать потрясающе. На раздумья и подготовку — год.

— Как скажешь, — послушно кивнула Флоранс. — Подготовка, очевидно, требуется серьезная?

— Естественно. Нужно нам всем подготовиться. И на Той стороне, тоже. Мероприятия очень сложные. Но есть и еще один серьезный вопрос. На Той стороне не очень хорошо с тем, что здесь именуют "традиционной медициной", да и гинекология с акушерством слабоваты.

— Понимаю. Мы посветили целую неделю посещениям клиники. Если ты имеешь в виду, мои проблемы с сердцем, — то серьезными их можно было назвать лет через десять…

— Про твое сердце мы еще поговорим, — с угрозой сказала Катрин. — И как у тебя совести хватило скрывать? Еще хорошо, что у меня есть кристально честная Мышь. Ладно, не отвлекай меня. Я хочу от тебя ребенка.

Флоранс подняла бровь:

— В каком смысле?

— В самом прямом, мамочка. Хочу нормального здорового младенца. Нашего с тобой. Пусть у него будет две мамы.

— Как ты себе это представляешь? — пробормотала Флоранс. — Две мамы и не одного папы? Я слышала, что так не бывает.

— Бывает, бывает. Ныне медицина творит чудеса. Папа у малыша тоже будет. Белый, холодный и нордически-стальной. Кажется, их еще криогенными боксами называют. Только малышей у нас будет двое. Наши с тобой общие дети.

— Не очень понимаю, — шепотом признала Флоранс.

— Ничего сверхъестественного. Большую часть процесса ты знаешь. Только потом мы все запутаем. Как в индийском кино.

— Ты меня пугаешь.

— Ничего страшного, — Катрин нервно хихикнула. — Я объясню. Мне пришлось сутки просидеть на одном уютном бархане. Ничто так не располагает к размышлениям как бесплодные засады. И я решила, что хочу иметь детей. И ты так не смотри, я объясню…

Жо вошел, сел на свое место, открыл рот и во все глаза уставился на мать и Катрин:

— Что случилось? Вы еще один мир открыли? Или мы уже никуда не уходим?

— Подожди. Мама обдумывает куда более серьезную проблему, — сказала Катрин, не спуская взгляда с подруги.

— О, да! — выговорила Флоранс, качая головой. — Кэт, я тебя люблю, но ты настоящая иезуитка. Неужели можно такое выдумать?

— Что здесь такого изощренного? Если нам обеим подойдет такой план, почему бы его и не воплотить в жизнь?

— Мне нужно подумать, — застонала Флоранс. — Я от тебя всего ожидала, но это предложение…

— Чувствую, мне опять всего не расскажут, — сердито сказал Жо.

Глава 18

Сквозь ткань палатки начал пробиваться серый сумрак. Утро? Часов нет. Хочешь узнать, начало ли уже светать, — высунь голову наружу. Хочешь согреться, — вставай и разводи костер.

Флоранс не замерзла, — для середины ноября погода стояла теплая, настоящих заморозков еще не было. Спальный мешок грел на совесть, и вообще, в палатке было почти душно. Хотелось расстегнуть треугольный клапан окна, но лень было шевелиться. В спальнике уютно, а там, — за тонкой стеной, — сырость и неприветливый утренний лес. Кострище, наверняка, подмокло, с огнем придется повозиться. Самый неприятный момент, — когда ты сидишь на корточках, а лес недобро смотрит тебе в спину. Флоранс провела в палатке уже шесть ночей, но привыкнуть не могла, — чужие взгляды чудились постоянно. Казалось, — стоит отвернуться, и еловая лапа тяжело ляжет на плечо. Или горбатый корень коварно выползет из земли, зацепит за ботинок. Флоранс знала, что все это лишь обман лесного одиночества, — стоит кому-нибудь из близких появиться рядом, и угрожающая чаща превратится в обжитую полянку, со знакомым кострищем, и привычной кривоватой сосенкой, на сук которой все привыкли вешать пакет с едой, спасая съестное от любознательных лесных обитателей.

Одиночество. Кэт права, — самое сложное, — это держать себя в руках. Дремучий лес, — волки, несчастные красные шапочки, индейские демоны и громадные гризли-людоеды. Думала ли, топ-менеджер еще год назад, что будет ночевать на подстилке из хвои в крошечной палатке, одинокая и покинутая, за сотню километров до ближайшего города? Да, — до Нью-Бриджа — шестьдесят две мили, — это на восток. До городка Соут-Куас на западе чуть ближе. Севернее протекает река Биспачо. Северо-западнее возвышается горная цепь, — Тал-Куас. Места дикие, индейские. Недалеко простирается Национальный природный парк. Туда иногда проезжают туристы. Дорога, соединяющая Нью-Бридж и Соут-Куас, идет с запада почти строго на восток. Вот, — всё ты помнишь. Трудно не сориентироваться, когда поняла. А уж Катрин и гризли заставит вызубрить, — где здесь запад, где восток.