Европейское турне

– Яблочный штрудель у нас сегодня особенно удался, – доверительно сказал официант надтреснутым баском, чуточку наклонившись и забавно шевеля пышными седоватыми усами с лёгкой желтизной, – повар прямо-таки сам себя превзошёл. А потом – чудесные пирожные на меду с орехами. Персидский рецепт, очень интересный вкус. Господа все в восторге, а многие дамы так и рецепт спрашивают. Необыкновенное лакомство!

Благосклонный кивок.

– Чаю или кофе подать? Может, покрепче чего?

– Чаю, – жестом и гримасой показывая неуместность чего покрепче, – Зелёный есть? Покрепче.

– О, вы ценитель! – Восхитился официант, исчезая.

Штрудель и вправду оказался выше всяких похвал. Что-что, а готовят в девятнадцатом веке прекрасно. Никаких перекусов на бегу, никаких полуфабрикатов. Хорошая кухня – предмет особой гордости хозяйки.

– Извините, месье, – снова неслышно возник официант со смущённо-виноватой физиономией, чуточку напоказ теребя переброшенную через руку снежно-белую салфетку, – вы позволите одному почтенному господину присоединиться к вам за столом?

– Разумеется.

– Благодарю, месье, извините за беспокойство.

Грузный молодой мужчина с рваным, плохо зажившим шрамом на скуле и массивной тростью, тяжело сел, отставив больную ногу в сторону.

– Благодарю, герр…

– Смит. Алекс Смит.

– Френсис фон Страу.

Настроения разговаривать не было ни у кого, так что обменявшись дежурными фразами о поездке, ели молча. Алекс покончил со штруделем и пирожными менее чем за полчаса, как бы ни растягивал время.

Он так и не проникся местными привычками сидеть за столом часами. Представители хороших семей тратят просто неимоверное количество времени на еду. Минимум сорок минут на завтрак, полтора часа на обед, два-три на ужин, ещё всякие там чаепития и перекусы. Именно минимум, порой за столом проводят большую часть светового дня.

Понятно, что за столом люди не столько едят, сколько общаются, решают какие-то вопросы. Да и развлечений в девятнадцатом веке по большому счёту очень немного, хорошая еда и алкоголь в этом списке на первых позициях. Но всё равно, неужели нельзя проводить время с большей пользой?

Те, кто может себе это позволить, едят очень много, но что странно – по-настоящему толстых людей почти не встречается. Правда, это не мешает каждому второму маяться от болезней желудка или кишечника, да и несварение считается чем-то совершенно естественным. Касторку регулярно употребляет почти каждый хроноабориген, некоторые прямо-таки у лошадиных дозах.

Избыточным весом обладает большинство представителей среднего и высшего класса, но толстяков весом от полутора центнеров и выше попаданец не встречал ни разу[37]. Может, правду говорили, что толстеют не только от калорий, но и от добавок в пище?

От безделья Алекс прошёл по вокзалу, прикупив сувениров и оценив строгую красоту здания и прилегающей площади, заботливо выложенной гранитной брусчаткой.

– Очень, очень недурственно, – вслух проговорил он на немецком, оглядывая лаконичную архитектуру, великолепно вписанную в пейзаж.

– Местный уроженец проект создал, – доброжелательно отозвался жандармский[38] офицер, оказавшийся неподалёку.

– Талантливый архитектор, – поддержал разговор Алекс.

– О! Вы не поверите, но это обычный учитель гимназии, преподающий латынь!

– В самом деле?

Завязался разговор, в котором офицер попытался прощупать немного попаданца, но услышав имя Алекс Смит, быстро остыл и вежливо откланялся.

Размолвка Франции с Пруссией сказалась на политике государств, ведены взаимные санкции и ограничения, но пересекающих границу пассажиров почти не трогали. Времена сейчас такие, что состоятельный человек может спокойно перемещаться по Европе с оружием, и ни одному таможеннику, жандарму или полицейскому не придёт в голову останавливать его. Какие там разрешения и лицензии? Видно же, что приличный человек, что ещё надо?!

Ещё раз обойти вокзал и посетить магазинчик с сувенирами, затем привокзальная площадь, экскурсия по центру города. Заняться решительно нечем, взятые в поездку книги, рекомендованные услужливым продавцом из книжной лавки, оказались исключительной ерундой. Хороший слог, неглупые рассуждения, но описание природы на десяток страниц?! Экскурсы в детство то автора, то главного героя, да непременно с идиллически-фальшивыми воспоминаниями, созданными будто под копирку?

Посмотрев на часы, Алекс поморщился от двоякого чувства. Отчаянно не хочется возвращаться в купе, к попутчицам, провонявшим потом, духами и чем-то вроде нафталина. Но и затягивать путешествие, длящееся вот уже третий день, нет никакого желания. Ох…

* * *

В Париж попаданец прибыл совсем разбитый. Носильщик и поездка на фиакре почти не запомнились, осталось только впечатление бесконечной стройки и слова извозчика:

– Барон Осман[39] город перестраивает.

Прельстившись названием Козочка[40], взял номер в гостинце классом чуть выше среднего. Отдав бельё в прачечную, отмылся в ванне и залёг в кровать почти на сутки. Проснулся ближе к полудню вялый и немного разбитый, но в общем-то работоспособный.