Европейцы (сборник)

– Где же он тогда? – беспомощно простонала Фледа. Однако тут же взяла себя в руки: она старалась изо всех сил быть мужественной и трезвой. И прежде чем миссис Герет успела ей возразить, что это как раз тот вопрос, который ей вряд ли следует задавать, – ей следует на него отвечать! – она нашла в себе силы уверенно сказать: – Вы слишком упрощаете. Вы всегда упрощали и всегда будете упрощать. Тенета жизни куда сложнее и запутаннее, чем вы когда-либо, думается мне, их себе представляли. Вы вторгаетесь в них с садовыми ножницами, словно вы – одна из мойр! Если Оуэн сейчас в Уотербате, он там для того, чтобы все уладить.

Миссис Герет покачала головой:

– Вы не верите ни одному своему слову. Я напугала вас, как вы меня, вот вы и храбритесь. Да, я упрощаю, коль скоро упрощать – значит отказываться понимать безрассудство страсти, морочащей голову молодым болванам р-р-роковыми препятствиями и чудовищными жертвами. Могу только повторить: вы для меня непостижимы. От вашего своенравия выть хочется. Однако… – Голос ее пресекся, она долго колебалась, но проявила волю, победила себя и продолжала: – Я не стану возвращаться к этому снова. Никогда. Оуэна я в состоянии понять: Оуэн болван. Оуэн – болван, – повторила она со спокойной, трагической безапелляционностью, глядя Фледе прямо в глаза, – не понимаю, зачем вы маскируете очевидное: он до ужаса глуп.

Фледа замялась; наконец, не выдержав взгляда своей соратницы, она потупила глаза и сказала:

– Потому что я люблю его. И потому, что он нуждается во мне, – добавила она.

– По этой причине и его отец, на которого он как капля на каплю похож, нуждался во мне. И я его ни разу не подвела, – проговорила миссис Герет. И, помолчав, чтобы дать Фледе возможность оценить сказанное, изрекла: – Мона Бригсток отнюдь не слаба, она сильнее вас.

– Я никогда не считала ее слабой, – отвечала Фледа, незаметно оглядывая комнату с новой целью: куда-то делся ее зонтик, она его нигде не видела.

– Говорила же я вам: дайте себе волю, только вы, что вполне ясно, этого так и не сделали, – заявила миссис Герет. – Если Мона им завладела…

Фледа как раз завершила свои поиски; ее собеседница умолкла, прервавшись на полуслове.

– Если Мона им завладела? – спросила Фледа, складывая зонтик.

– Что ж, – многозначительно вздохнула миссис Герет, – тогда будет вполне ясно, что она на это пошла.

– Дала себе волю?

– Дала себе волю, – сказала миссис Герет так, словно видела это во всех подробностях.

Фледа почувствовала, что значит ее тон, и, закончив приготовления, подошла к двери и распахнула ее.

– Мы поедем искать его вместе, – объявила она своей приятельнице, которая, застыв на месте, пронзительным взглядом сверлила ее лицо. – Возможно, о нем знают у полковника.

– Едем туда. – Миссис Герет взяла перчатки и кошелек. – Но первым делом, – добавила она, – нужно телеграфировать в Пойнтон.

– Почему и не в Уотербат?

Ее соратница задумалась:

– От вашего имени?

– От моего. Я видела контору телеграфа здесь на углу.

Фледа держала дверь открытой, а миссис Герет натягивала перчатки.

– Простите меня, – вдруг сказала она и добавила: – Поцелуйте меня.

Фледа, уже на пороге, поцеловала ее. И они вышли.

Глава 19

В конторе на углу, на которую пал выбор ради экономии времени, Фледа составила телеграмму – составила молча под взглядом миссис Герет и молча протянула ей листок: «Телеграфирую Уотербат случае вашего пребывания там тчк Прошу приехать». Миссис Герет, подержав телеграмму в руке, прочла ее и еще не один раз перечитала; затем, не выпуская листок из рук, устремила взор на Фледу; казалось, она что-то обдумывала. В ее взгляде забрезжило что-то мягкое, доброе; Фледа отметила, что, словно в награду за полное смирение, ее суровость чуть-чуть смягчилась.

– Может быть, все-таки лучше, – сказала она, – прежде попытаться установить, где он?

– К чему? – возразила Фледа. – Мы все равно так или иначе это сделаем. И хотя я человек небогатый, – с улыбкой добавила она, – шиллинга не пожалею.

– Шиллинг будет мой , – заявила миссис Герет.

Фледа остановила ее руку:

– Нет, нет. Я суеверна.

– Суеверна?

– Для счастливого конца тут все должно быть от меня!

– Ну, если это обеспечит счастливый конец!.. – Миссис Герет забрала свой шиллинг, но телеграмму все еще не выпускала из рук. – Поскольку его, скорее всего, там нет…

– Если его там вдруг не окажется, – перебила ее Фледа, – телеграмма ничему не повредит.

– Если его там «вдруг» не окажется! – воскликнула миссис Герет. – Бог мой! И вы допускаете обратное?!

– Я всего лишь готова к худшему. Бригстоки просто переадресуют мою телеграмму, как любую другую.

– Куда же они ее переадресуют?

– В Пойнтон, надо полагать.

– Сначала они ее прочтут, – сказала миссис Герет.

– Прочтут?

– Да. Мона прочтет. Она вскроет ее под тем предлогом, что ее надо будет переписать; а потом, возможно, никуда не пошлет. Оставит у себя как свидетельство вашей нескромности.

– Ну и на здоровье, – сказала Фледа.

– Вас не волнует, что она ее прочтет?

Фледа в задумчивости отрешенно покачала головой:

– Меня ничто не волнует.