Евсения

До шкафа успеем… Я вообще, за последние два месяца научилась многое успевать. И многому успела научиться (в том числе, и витиеватости). Хотя, поначалу жизнь свою менять так стремительно совсем не рассчитывала. Как-то все само собой получилось. А началось как раз с этого самого места. Нет, с Любони и ее женской мудрости.

Потому как она перед собой особо сложных задач мудро же не ставила: разбудила, накормила, за дверь выпнула, ручкой помахала. Вечером — в обратном порядке плюс обязательная беседа на ночь. А днем — теория от Абсентуса и практика с Мишкой. Причем, иногда одновременно:

— Главное, Евсения, понять свое место в этом мире. Свою точку равноудаленности от его центра. И лишь тогда возможно постижение гармонии, что для вас, как для балансии, жизненно важно, — втирал мне маг с безопасного от нас с учеником угла. Ба-бах! — Ничего, ничего. Этот жестяной забор и не такое выдержит. Только шар должен быть не боевой. Это я так, на будущее.

— Забор то выдержит, а я?

— А ты помолчи, иначе я тебя по голосу вычислю, — замерла я на мгновенье. И, поправив повязку, вновь продолжила свое вращение в «центре мира». — Значит, я — балансия? То есть…

— Равновесие сторон, гармония. Или хранительница, если угодно. Хотя, этот термин не совсем отражает вашу суть. Балансиями рождаются полукровки, причем, обязательно с матерью — дриадой. Так как именно эти лесные духи наиболее близки к состоянию гармонии с окружающим миром. С вероятностью, примерно, одна на сотню младенцев. Однако лет семьсот назад соотношение было: одна на тысячу. Это, так называемый, ответ матери-природы на возрастающее вмешательство в ее святые законы. Вот, что такое, балансии. Они не решают глобальных конфликтов, не вмешиваются в политику. Их невозможно использовать в чьих-либо интересах, по крайней мере, в открытую, потому как они сразу чувствуют ложь. Тем не менее, балансиям принадлежит огромная сила, действующая скрытно, как сама природа. Вы способны дарить покой и радость окружающим, исцелять душевные недуги, очищать реки и лечить леса, но…

— Но? — застыла я, с отведенной в сторону рукой… Хр-рясь.

— А-ай! Да, не честно так! Я на черепки в траве наступил! Давай снова.

— Но, для всего этого балансии нужно находиться в гармонии с собственным внутренним миром. Иначе — никак.

— Понятно. Либо — лебедь. Либо — ворона со всеми вытекающими отсюда сюрпризами.

— Ну, что касается… сюрпризов, — задумчиво смолк на своем углу маг. — А вы знаете, Евсения, что такое «морс пер димидиум»?.. На латыни: «смерть наполовину».

— Это, как у меня недавно?

— Нет. Но, вполне может произойти. При наихудшем развитии событий. Если вас, например… убьют, и тело при этом останется в «пригодном состоянии»…

— Без расчлененки что ли? — не удержался от уточнения Мишка.

— Примерно, да. Так вот, в этом случае, будет вполне возможным вернуть вас к жизни с помощью вашей «душевной заначки» в палатуме. Хотя, это — лишь теоретические измышления. И подтвердить их опытно еще никому из моих коллег… не посчастливилось, — закончил он с явной грустью, на что ученик алхимика — некроманта тут же среагировал своим привычным…

— Ха-х!.. А-ай! Ну, с меня на сегодня хватит.

— Да и с меня тоже, — сдернула я повязку с глаз. — Не посчастливилось, значит? — и обвела ими захламленный старый двор.

— Так, я выразился отвлеченно теоретически, — на всякий случай пояснил маг.

— А я — практически. И к тому, что невозможно добиться состояния счастья и гармонии в таких вот трущобах. Поэтому, отсюда и начнем.

— Что?! — хором отозвались обладатели хлама.

— Уборку. А потом перейдем вовнутрь… А чего вы так перепугались? Я ж и для вас стараюсь — «шестое алхимическое правило»…

А через несколько дней, во время нашей с Любоней ночной «задушевной беседы», она мне в который раз напомнила:

— Евся, на улице — середина сентября, а у тебя из теплых вещей — вязаный жилет в ажурную дырку. Так может…

Вот большой ошибкой с моей стороны было доверить подруге важный символический ритуал. Для нее сожжение денег от Макария, да вообще, сожжение денег, то же самое, как, например, подпалить коровник со скотиной. Поэтому, я, в очередной раз, лишь вздохнула:

— Так ты до сих пор…

— Да я что, умом убогая, в отличие от тебя?

— Тогда, давай, я их сама?

— Повторяю свой вопрос: «Я что, умом убогая?»

— Ну, хоть, записку с адресом столичным сожгла? — скорбно вопросила я, а потом, неожиданно, замерла. — А знаешь, что: ты мне их отдай — я все потрачу.

— Не спалишь? — скептически прищурилась подруга.

— Неа, обещаю.

— А потратишь на себя? Хотя бы, часть, Евся? Их ведь там — немало.

— С пользой для себя. Тоже обещаю…