Евсения

Хотя, все остальное для меня сейчас было новым. И слово это, «путешествие» всегда рифмовалось в голове либо с «происшествием» либо с «концом света»… Второе совсем не в рифму, конечно. А сам принцип выбора нашего пути?.. Сначала Хран с пристрастием допросил меня на предмет: «Куда бы я направилась, если б дала дёру в одиночестве?», а потом, крякнул удовлетворенно и произнес: «Понятно. Значит нам — строго на север, а потом — по прямой на запад». То есть, совершенно в противоположную сторону. Зачем тогда вообще было спрашивать?.. А еще давила на сердце разлука с Адоной. И хоть нянька моя крепилась до последнего и пыталась даже улыбаться, мы с ней обе понимали, что, возможно, видимся в жизни в последний раз:

— Евся, ведь ты б все равно из этого леса ушла, рано или поздно: с Лехом этим, горемычным или с… другим мужчиной.

— Да почему? — упрямо заныла тогда я.

— Да потому что ты — не лесной дух. Ты — хранительница. А хранительнице нужен не только свой лес, но еще и свой дом в этом лесу.

— Хранительница… Я вообще не представляю, что это за «птица» такая и чем она от обычных ворон отличается.

— Со временем поймешь, — щелкнула меня по носу нянька и вернулась к собиранию моего дорожного мешка, а потом, прямо над ним замерла. — На свадьбу то пригласишь?

— А как? — от неожиданности выдала я. Адона же в ответ рассмеялась:

— Да очень просто — пустишь с «лесным вестником». Шепнешь ближайшему дубу, только обязательно, ему, потому как дуб — дриадское исконное дерево. До меня и долетит.

— Ага… Долетит до нее… Адона, ну как я без тебя? Кто мне косы будет плести? Это ж для меня — вопрос жизни.

— Ох, и избаловала я тебя… Ты, лучше, вот что послушай. О настоящем «вопросе жизни», — вдруг, присела она рядом и сделала «секретное» лицо. — Помнишь, тогда, на капище…

— Евся… Евся, глаза то к земле спусти!

— Ты чего орешь? — выпала я из своих воспоминаний и уставилась на Тишка, стоящего сейчас прямо передо мной. А потом одумалась — момент то, торжественный, прощальный. — Да, Тишок. Спасибо тебе за геройство и за все, что ты мне сделал. И еще…

— Да, пожалуйста, — нетерпеливо отмахнулся тот лапкой. — Это я всегда — за милую душу. Только… Евся, вы сейчас какой дорогой двинете?

— А это… — растерянно развернулась я к Стаху, занятому подпругой своего буланого Капкана.

— В объезд Букоши — лесом. Потом — по мосту через Вилюй и до Монжи.

— До Монжи?! — подскочил бес и изобразил, вдруг, такую умильную физиономию, что, была б я верующей — знамением осенилась. — Евся, а можно и мне с вами, до Монжи… проводиться? Ну, Евсечка?

— Да я ж не одна еду, — растерянно уставилась я на него. — Вон, у остальных спрашивай.

— Ага, — метнулся бесенок к заинтересованно замершим на это дело мужчинам, а потом тоже застыл напротив них, важно подбоченясь. — Ну, это… мужики. Вы, я надеюсь, не против моего сопровождения? — Стах лишь, с улыбкой качнул головой, а Хран от души расхохотался:

— Не-ет, мужик… рогатый, — тот, в ответ, радостно подпрыгнул и, найдя глазками мою дорогую подругу, восседающую уже верхом на Дуле, направился в ее сторону. Ну, Любоня, держись.

— Сударыня, криво поклонившись, начал прохиндей. — Я понимаю, что могу вызвать своей… неоднозначной личностью некоторое у вас смущение. Но, заверяю в полной своей к вам предрасположенности. И в знак этого, позвольте смахнуть пыль с ваших туфелек кончиком собственного хвоста, — и, взметнув, оным, выжидающе замер у Любониной ноги. Та же в ответ, шустро поджав ножку, протрубила:

— Евся!!! Ты… Пусть провожает. Только… подальше от меня, — закончила уже под совместный мужской хохот.

— Давай ко мне, в седельную сумку, — протерев глаза, выдохнул Хран. — Поместишься? — но, беса уже и след простыл. Лишь поклажа на боку у Хранова коня еще больше раздулась. Да-а… А не надо было бесу вслух книжки про галантных кавалеров читать.

— Евсения, нам пора, — настала и моя «счастливая» очередь в виде ожидающего в седле Капкана Стаха. Я окинула их обоих критическим взглядом и со вздохом, двинула в сторону высокого конского… — Ты куда?

— Как это, «куда»? К вам, — праведно распахнула я рот.

— Ну, уж, нет, — и тут же была подхвачена на руки, после чего усажена прямо на седло перед мужчиной. — Мы быстро поедем, а сзади сидеть — вовсе неудобно. — Ага, кто б спорил?.. Зато здесь… вовсе близко:

— Ну, ладно. Только ты…

— Что? — уже трогаясь, уточнил у меня Стах.

— Да, ничего, — сразу безнадежно завалившись боком на мужской торс, сложила я перед собой руки… А потом их еще и сцепила. Стах лишь вздохнул, глядя на это упрямство, выворачивая коня с лесной поляны…

Сидеть в таком положении и в правду, оказалось гораздо удобней. И, вернув свою прежнюю незримость (интересно, как сейчас Стахос со стороны смотрится?), я вскоре смогла, хоть немного, но, расслабиться и даже начала вертеть по сторонам головой. Правда, не долго, потому что к моему, так некстати обмякшему телу, подкралась, вдруг, накопленная последними сутками и бессонной ночью усталость. Ну и что теперь делать? Держись, «путешественница», бди в оба глаза… И нюхай… О чем это я?..