Эвтаназия

На ресепшн сидела худощавая брюнетка в белой блузке и черном узеньком галстучке. Брюнетка увлеченно таращилась в экран, где в данную минуту какая-то парочка выясняла отношения. На меня барышня не обратила никакого внимания.

Похоже, что «неравнодушных» в этом заведении раз-два и обчелся. По крайней мере, мне пока ни один не попался. Что охранник, что девица-регистратор не проявляли ни малейшей заинтересованности в клиентах. Я дождалась, когда героиня закатила герою пощечину, после чего с шумом поставила на стойку ресепшн контейнер с Султаном и громко поздоровалась.

Девица с большим трудом оторвалась от экрана и вопросительно уставилась на меня.

— Мне сказали, — вежливо начала я, — что здесь я могу зарегистрироваться и получить ключи от номера. Кажется, мне сказали неправду.

Барышня сарказм не уловила и на полном серьезе ответила:

— Вам все правильно сказали. Давайте паспорт.

— У меня кот. — Я демонстративно пододвинула к ней контейнер.

— Вы хотите, чтобы номер был на первом этаже? — не моргнув глазом, спросила девица и пощелкала клавишами. — К сожалению, на первом этаже нет ни одной свободной комнаты… Хотя нет, подождите, есть, есть один свободный номер. Угловой. Клиентка нас покинула. Будете брать?

— Буду, — мрачно ответила я, понимая, что номер с котом не прошел.

Видимо, у Татьяны были устаревшие сведения насчет того, что с животными не пускают.

— Там еще не убирали, — продолжила девица. — Вы подождете здесь, пока в номере уберут, или пойдете туда сразу, а я уборщицу пришлю попозже?

— Сразу пойду, — буркнула я и взяла со стойки пластиковый ключ.

— Обед с половины второго до половины пятого, — объявила регистратор, — шведский стол. Меню найдете у себя в номере. Бар оплачивается отдельно. На занятия вас вызовут. Если вам нужны белье и полотенца прямо сейчас, можете взять их у кастелянши. Если выйти из вашего номера, прямо по коридору до конца. Там будет дверь с табличкой. Кастеляншу зовут баба Нюра. Если что-нибудь понадобится, звоните сто один. Это сюда.

Она внимательно посмотрела на меня (взгляд у девушки был очень выразительный, хотя такого эффекта может добиться любая особа женского пола, если накрасится под «крошку Енота»), я поблагодарила ее за столь подробный рассказ, повесила сумку на плечо и пошла искать свой номер.

Номер оказался совсем даже неплохим. Большая комната, метров восемнадцать, не меньше. Из мебели — кровать, письменный стол, зеркало, холодильник с мини-баром, плазменная панель на стене. В прихожей встроенный шкаф. Я заглянула в ванную. Тоже чисто, только полотенца, сразу видно, использованные, одно даже на полу валяется. От предыдущего жильца остались зубная паста и зубная щетка. Наверное, очень торопился уехать. Или счет увидел, и сразу память отшибло. Я открыла дверцу контейнера. Оттуда медленно, осторожно вылез Султан. Принюхался, жалобно мяукнул и попытался забраться обратно, но я успела захлопнуть дверцу перед его носом.

— Хватит отсиживаться взаперти, — попеняла я ему. — Смотри, как здесь много места. Обживай территорию.

Султан призыву не внял, а продолжал отираться около контейнера. Я открыла сумку, достала пакет с молоком. Кот несколько оживился, но не успела я открыть пакет, как он неожиданно выгнул спину, зашипел и с ненавистью посмотрел на входную дверь.

— Ты что, Султан? — прошептала я, как будто кто-то мог нас подслушать. — Там кто-то стоит, да?

Он не отвечал, но продолжал ужасно скалиться и выгибать спину. Мне стало дурно. Нет ничего хуже страха неведомого. Если ты вдруг откроешь дверь, а там стоит серийный убийца с топором в руках, ты, конечно, испугаешься. Но это будет другой страх, вполне преодолимый, заставляющий людей реагировать, искать и находить выход (быстро, пока он не успел поставить ногу, захлопнуть перед убийцей дверь, вырвать из его рук топор или просто завизжать на такой высокой ноте, чтобы он мгновенно оглох и переключился с намерения лишить вас жизни на потенциальные проблемы со слухом). Но пока дверь не открылась, наше воображение рисует нам картины одну мрачней другой. В этом случае тоже появляется страх, липкий, парализующий волю, не дающий надежды на спасение.

Тот, кто стоял за дверью, чувствовал наш страх и, я в этом не сомневаюсь, получал от этого удовольствие. Нервы мои были на пределе. Я медленно пошла к дверям, чтобы открыть их и успокоиться. Пусть там даже меня поджидают четыре всадника Апокалипсиса. Я взялась за ручку и неожиданно ощутила, что за дверью уже никого нет. Он (или она) ушел. Не насовсем, так, дал нам маленькую передышку. Я взглянула на кота. Султан все еще был сильно напряжен, но прямо на глазах стал успокаиваться.

Я вытащила из контейнера матрасик, достала пистолет, зачем-то убрала его в ящик стола. Матрасик положила рядом с кроватью. Султан подошел, понюхал, но ложиться не стал, а демонстративно отошел в угол и уселся там, как сиротинка, которую в очередной раз обидела злая мачеха.

— Ну хорошо, — согласилась я и перетащила матрасик в угол.

Кот даже не пошевелился.