Эвтаназия? Эвтелия! Счастливая жизнь — благая смерть

Согласно французскому законопроекту, тяжело больной человек вправе отказаться от дальнейшего лечения и искусственного поддержания жизни (что, в сущности, и прежде осуществлялось на практике). Кроме того, врачи освобождаются от судебной ответственности, если сочтут нужным облегчить невыносимые страдания больного столь высокой дозой обезболивающего (наркотических или других препаратов), что со временем это приведет к смерти пациента от побочного воздействия лекарств. Иными словами, закон допускает медленное, постепенное (хотя бы тянущееся неделями) умерщвление больного, запрещая один-единственный укол или таблетку, которые могут сразу положить конец мучениям. Если этот проект будет одобрен сенатом, тогда окажется узаконенной одна из наиболее фарисейских разновидностей так называемой «пассивной» эвтаназии. Ведь врач, дающий или назначающий повышенную дозу «болеутоляющего», совершает этот поступок активно, сознавая при этом, что сокращает больному жизнь. На какой срок он ее сокращает? Это зависит от состояния больного и величины дозы, что, впрочем, ничуть не меняет характера намерения.

В Швейцарии не существует закона, который бы категорически запрещал оказание помощи при самоубийстве. Наказуема лишь помощь в корыстных интересах или подстрекательство к самоубийству. Организация «Дигнитас» в Цюрихе открыто оказывает помощь людям, жаждущим умереть. Клиентами ее являются в основном жители тех стран Европы, где на избавление от мук не приходится рассчитывать, а друзья и родные, вздумай они помочь умирающему, рискуют попасть под суд. Сотрудники «Дигнитаса» трудятся добровольно и безвозмездно. Клиент обязан подписать заявление, недвусмысленно подтверждающее его стремление к самоубийству. «Дигнитас» предлагает напиток — смесь барбитуратов и снотворного, — приняв который пациент через минуту-другую погружается в глубокий сон и вскоре умирает.

Пожалуй, в данном случае можно было бы говорить о легкой смерти, но только для тех, кто может воспользоваться услугами швейцарской организации. Для этого большинству страждущих придется покинуть родину, семью, друзей и предпринять тяжелое для больного человека путешествие, чтобы добраться в Цюрих, допустим, из Англии. Правда, в подобных случаях свершился бы обряд прощания в духе эвтелии, но это отнюдь не то же самое, что распрощаться с жизнью в привычной обстановке, среди родных и друзей. И многие ли могут позволить себе дорогостоящие расходы по транспортировке лежачего больного?

Новый закон об эвтаназии, составленный по образцу голландского, принят в Бельгии в апреле 2002 года. Он дает определение эвтаназии как сознательного причинения смерти человеку, который сам просит об этом. Совершение акта позволено только врачу и лишь в том случае, если просителем является совершеннолетний человек (или законно приравненный к совершеннолетним), находящийся на последней стадии болезни, испытывающий физические страдания и на момент составления ходатайства пребывающий в здравом уме и трезвой памяти, то есть способный принимать решения. Ходатайство должно быть добровольным, хорошо продуманным и подтвержденным вторично. Кроме того, существует, разумеется, еще целый ряд параграфов, оговаривающих процедуру.

Этот закон предусматривает как основной критерий невыносимость физических страданий, будто полнейшая беспомощность и утрата человеческого достоинства не могут причинять нестерпимой боли, которую не смягчить никакими лекарствами! Как будто умирающий, не способный контролировать свои физиологические отправления, не испытывает душевных мук, избавить от которых может лишь смерть…

Однако самое поразительное в этом законе то, что он предписывает по меньшей мере месячный необходимый срок ожидания (даже если телесные и душевные страдания превышают предел человеческой выносливости!) с момента подачи письменного ходатайства и до совершения акта эвтаназии. Можно лишь удивляться бессердечности тех, кто писал этот закон. Или же законодателей удерживал иррациональный страх, как бы не применили эвтаназию в тех случаях, когда больной принял необдуманное решение?

Но разве не иррационально предположение, что срок ожидания сам по себе гарантирует продуманность решения? Неужели добровольность и искренность принятого больным решения вызовут большее доверие, если умирающий промучится еще тридцать дней? При этом закон не заботится о подготовке специалистов, которые выявляли бы ходатайства, составленные необдуманно, по неведению или под давлением со стороны, а возлагает эту задачу на любого человека с дипломом врача. Неважно, занимался ли этот врач косметической дерматологией или исследованием дислексии в детском возрасте. Хотя закон отнюдь не способствует легкой смерти тех, кто выстрадал на нее право (не предусматривая даже обеспечение душевной поддержки), все же с сентября 2002 года уже более четырехсот граждан Бельгии избавились от страданий при помощи эвтаназии.