Эвтаназия (СИ)

- Не верю, разыгрываешь ты мне, или пытаешься оклеветать ее. Врачи клятву Гиппократа давали, не может быть. Не может! Иди и охладись. Уходи, не могу смотреть на лгунью.

Светлана молча вышла из палаты. Старик, приподнявшись на локоть, с гневом смотрел ей вслед. - Решила поживиться девка за счет вранья. Ну Яго в юбке, держись, я тебе задам убийство.

Профессор держал снятую трубку телефона в руках, когда к нему без стука ворвалась Светлана. Удивленно приподымаясь с места, профессор грозно смотрел на нарушительницы субординации.

- Почему вы врываетесь ко мне в кабинет?

- У меня срочное сообщение, - пролепетала испуганная няня.

- Срочное? У тебя? - он насмешливо оглядел посетительницу.

- В больнице готовят убийство больного, у которого я нянечкой работаю.

- У вас случайно нет температуры? - откинувшись на спинку кресла, спросил он.

- Я сама слышала, как доктор с дочерью больного решили добавить ещё полмиллиона за то, что старик исчезнет.

- Так, - озадаченно произнес хозяин кабинета, - всё ясно разговор шел о поставке и оплате нового оборудования. Полмиллиона перевели и еще через два дня должна поступить вторая половина. А исчезнет, значит передаст управление фирмой своей дочери, что вполне понятно при его состоянии здоровья. Что тут такого?

- Но я слышала, - неуверенно произнесла Светлана.

- Играешь в детектива, что хотела услышать, то и получила. Обвиняешь честных людей в грехах. А клевета - наказуемая уголовная статья. Подумай, прежде чем продолжать настаивать на данном разговоре.

- Но я, - пролепетала Светлана...

- Вот что, дорогая, я отстраняю тебя от работы с этим больным. Вообще от общения с теми, кто находится у нас на лечении. Будешь убирать кабинеты и коридор служебного корпуса. Понятно?

- Понятно, - ответила девушка упавшим голосом.

Огорченная девушка остановилась у палаты старика. Стояла и смотрела на двери, затем нерешительно открыла их и вошла внутрь.

- А это ты? Опомнилась? Это хорошо, когда человек осознает свои ошибки.

- Меня перевели от вас в служебный корпус.

- И правильно сделали. Ты не имела право переводить слова в домыслие, от которого волосы дыбом встают. Прощай девчонка. Не хочу тебя больше видеть.

- Я не хотела вас огорчать.

- Иди, иди, да впредь обдумывай, что скажешь. Не забывай о Яго. История повторяется в любое время и в любой стране.

В квартире Даши царила радость. На полу, на ковре Смелов и Борис рассматривали фотографии в альбоме. Даша глядела на них и улыбалась. Смелов иногда хватал в охапку сына, и они принимались кататься по полу, как медвежата. Беспрерывной поток нового общения, незнакомого ранее ему как отцу, придавал Смелову смысл бытия, счастья познания себя в новом качестве родителя. Сын тоже не мог ни на минуту расстаться с отцом. Ревниво наблюдал за ним, когда тот в минуты нежности разговаривал с Дашей. Борис немедленно вмешивался в их разговор, и они снова неслись на качели, в кино, музей, просто на прогулку. Бегали по аллеям в догонялки. Даша только посмеивалась над ними, но ее жизнь приобрела тоже совсем иной смысл. Долгожданное счастье воцарилось в этой квартире.

- Ты больше не уедешь, папа? - спросил вечером Борис Смелова.

- Ненадолго, чтобы только уволиться с работы.

- И мы будем вместе всегда?

- Всегда, - уверенно ответил Эдуард.

- Неужели мы больше не расстанемся с тобой? - спросила Даша.

- Несомненно, - ответил он решительно.

На вокзале, когда поезд тронулся, Даша и Борис махали ему руками, а он прилип к окну, словно выдавить его хотел, чтобы выскочить к ним на перрон.

- Классный у меня папаня, - сказал Борис Даше, когда они вернулись домой. - Хочу носить его фамилию. Смелов.

- Будешь ты Смеловым Борисом Эдуардовичем, не Залесным. Будешь.

В клинике назревал скандал. Дочь старика, злая как фурия, требовала от Александра выполнения договора. Она размахивала бумажкой, платежным поручением.

- Только не в стенах больницы, - успокаивал ее Александр. Тут вышла неприятность с няней. Она слышала наш разговор.

- Мне хоть в поднебесье, но не позднее завтрашнего дня.

Александр вошел в палату старика. Тот хмуро поглядел на доктора.

- Здравствуйте, Никита Сидорович. Как мы себя чувствуем? Сегодня прекрасная погода, не хочется в здание заходить.

- Как может себя чувствовать здоровый человек в больнице? - недружелюбно ответил больной. - Хреново.

- Ваши анализы получили. Они у вас прекрасные.

- Я могу быть свободным?

- Конечно. В три часа вас выпишут.

- Я хочу сейчас. Здесь каждый час за месяц пойдет.

- Мы вас так просто не отпустим. Я позвоню вашей дочери, за вами пришлют машину. У вас здесь нет одежды, её тоже доставят.

- Ладно, - проворчал старик, - больше ждал. Подожду трех часов.

В три часа Никите Сидоровичу привезли одежду. Он был готов на выход за несколько минут. Быстро спустился с крылечка и подошел к своей машине. Недовольный, обратился к незнакомцу, открывшему ему дверцу.

- Не пойму, машина моя, а водитель чужой. Где Петр?

- Он в больнице. Аппендицит.

К машине подошел Некто. В белом халате поверх пиджака, белой шапочке, надвинутой низко на глаза, в марлевой маске. В руках его маленький чемоданчик.