Ex deo natus est. Рожденный богом

       Кто бы ни создал реальный мир, он создавал его из пустоты, разделяя ее, как и Вал, на вещество и антивещество. Это понимание одновременно окрылило его и повергло в уныние. Он был всемогущим творцом внутреннего мира, но мир этот был бесконечно пуст. А реальность была заполнена до краев, и каждый ее булыжник был прекраснее всего, что он способен создать в своем мире.

       Вал мог назвать себя богом и творцом внутреннего мира, и он встал вровень с Создателем реальной вселенной, чтобы в единственном булыжнике увидеть всю свою никчемность.

       Он остановился у воды на краю озера и поднял камень, утопленный в грязи илистого берега. Скользкая зеленоватая жижа покрывала его щербатую поверхность. Вал всматривался в зеленые потеки воды, где бурлила микроскопическая жизнь, ползали мелкие твари и тончайшие водоросли цеплялись за камень. В его ладони уместились тысячи, миллионы творений. И каждое было уникальным.

       Перед ним было настоящее чудо, которое он уже мог понимать, но не мог сотворить. Прожив на земле долгие годы и наблюдая эти чудеса, он не знал им цену. Стоило обрести могущество и познать Пустоту, попытаться сотворить собственный камень, чтобы научиться восхищаться простыми вещами…

       Вал осмотрелся вокруг и рассвирепел. Мир был заполнен творениями: деревья, небо, трава, запахи, дуновение ветра, сорванный лист, упавший на озерную гладь. Реальность утопала в чудесах, она цвела и струилась, дышала и пела, вытеснив пустоту. Он понимал, что не сможет повторить даже крупицу подобного.

       Вал ударил кулаком по столу и сжал мокрый булыжник в реальности, обратив его в прах. В то же мгновение тот перенесся и появился во внутреннем мире. Вода больше не текла по его поверхности – она обратилась в пепел и растаяла во мраке. Творения, ютившиеся на перенесенном булыжнике, увядали, умирали и исчезали во мраке внутреннего мира. Когда эта пыль касалась мусора, она едва заметно вспыхивала искорками, чтобы просыпаться черной копотью в реальный мир, где, коснувшись, земли вспыхивала последний раз, возвращаясь в Ничто. В его руках был мертвый голый булыжник.

       Баланс творений и мусора, баланс реального мира и внутреннего оставались нерушимыми.

       Вал мог забрать и перенести в свой мир все, что угодно, любое творение. Можно не тратить время на созидание и забрать то, что понравится, но тьма и пустота погубят их. В его мире для них нет места, нет воздуха, нет неба, нет тверди и даже света.

       Он не мог создать подобное и не мог украсть.

       – Что мне делать?– Вал ударил по столу руками, уставившись на братьев и сестер.

       Николай только поднял на него взгляд, чтобы опять уронить его в пустоту. Антоник развел руками, а Кулина отвернулась в сторону.

       –  Ты!– он приблизился вплотную к Тересе, и стол покорно позволил ему это, не нарушив ни один из несуществующих законов.– Ты творила жизнь… Ты знаешь, как наполнить внутренний мир творениями…

       –  Конечно,– дерзко ответила Тереса.– Есть огромная разница между тем, чтобы созидать, и тем, чтобы побеждать…

       Она намеревалась сказать что-то еще, но Вал напомнил ей о боли, которая таилась во тьме совсем рядом и могла вынырнуть из пустоты по желанию владыки в любой момент.

       – Не надо создавать каждую тварь своими руками,– покорилась она.– Не надо выдергивать из пустоты камни. Возьми гору и обрушь на нее море воды, чтобы она расколола камни, отшлифовала булыжники, размельчила осколки в песок. Ты должен управлять не всяким своим созданием, а законами и условиями по которым они существуют. И тогда они будут исполнять твою волю и заполнять пустоту твоими творениями…

       Вал отмахнулся от нее, заставив замолчать. Она была права, и ее слова несли очевидную простоту понимания. Реальный мир жил и процветал по законам. Каждая тварь могла плодиться и размножаться. Нагреваясь Солнцем, воздух устремлялся к небесам, двигая воздушные массы и рождая ветер. Морские волны раскачивались Луной и ветрами, рассыпая прибрежные скалы в золотой песок пляжей... Они лишь подчинялись воле своего создателя, исполняя его замысел.

       Вал раздвинул Пустоту потоком Времени, сотворив Пространство и Движение в нем…

       Кромункул зашевелился под столом, вытягивая к нему щупальца. Все обрело размеры. Вал по-прежнему мог делать их большими или малыми – его власть была неисчерпаема, но теперь они были осязаемы, теперь между ними было расстояние. Пустота стала иной – обрела глубину.

       Вал вдохнул бесконечный огонь энергии в созданное им пространство, позаимствовав его у Времени.

       Это было сложнее, чем отделить твердь от мусора, вещество от антивещества – он разжигал огонь энергии Сейчас, отодвинув его угасание на Потом. Когда Время свернется, и начало встретиться с концом, огонь угаснет, вернувшись в Ничто. Пустота стала иной – обрела силу.

       Теперь Вал мог отделить Свет от Тьмы, и он зажег звезды.

       Он долго возился с частицами вещества, складывая из их кирпичиков хранилища энергии, связывая ее с материей, заставляя накапливаться в веществе и выплескиваться потоком света…

       Тереса закрыла глаза руками, когда яркая звезда разлила свет на висящий в пустоте стол.