Ex deo natus est. Рожденный богом

       – Ну, теперь все позади,– неуверенно предположил Юрка.– Ты жив, у тебя есть слово, а, главное, сегодня состоится свадьба. Ты подтвердил свое право. Так, что завтра станешь вождем.

       – Не так,– покачал головой Оррик.– Вождем может стать тот, у кого есть сын – наследник. До того момента, я вождем стать не смогу. Ранддретта понесла от меня. Но она должна родить сына, чтобы я вступил в права вождя. Поэтому, в лучшем случае, я смогу им стать через полгода. Если будет дочь, я буду ждать от Ранддретты следующего ребенка. Пока у меня не будет сына. И передать ему слово вождя я смогу только, когда у него будет свой сын.

       – Как это все сложно,– поник молодой железнодорожник.– А как же твой отец передавал тебе слово вождя?

       Оррик покачал головой:

       – При гибели вождя такое допускается, если две другие силы, Жизни и Веры, признают это. А жрецы отказали, сославшись на то, что Джиррар навлек на наш народ гнев пауков. Теперь жрецы сделают все, чтобы власть Силы не вернулась ко мне.

       – Они твои враги…

       – Они мои соперники за власть над судьбой народа. Мы видим разные пути для будущего. Они ищут ответы в прошлом, а я в настоящем.

       Каэм посмотрел на подаренный амулет, который висел на шее родента:

       – Могу ли я дать совет Оррику?

       Тот сдержанно кивнул.

       – Свадебная церемония включает песнь жениха,– размеренно произнес робот.– Он должен спеть о своих победах и обещаниях будущей жене. Только для свадебной церемонии мужчина слагает свою песню. Остальные песни народа принадлежат жрецам. Будущий вождь может петь не только для будущей жены, но я для своего народа. Власть жрецов над умами родентов в их песнях.

       Оррик оставался неподвижным, и лишь его усы нервно подергивались, выдавая напряжение.

       – Продолжай.

       – Сложно разрушить Великую Троицу,– Рассуждал Каэм.– Три власти: Вера, Жизнь и Сила – составляют основу мировоззрения родентов. Тот, кто противопоставит одну власть другой, посеет смуту в умах и настроит народ против себя. Власть жрецов теперь слаба. Они поняли ошибку и ждут, когда Оррик ее повторит и открыто выступит против них. Гнев родентов обернется против него. Но Оррик сейчас может забрать у жрецов их песни. И тогда власть Веры перейдет к нему с песнями, а Великая Троица сохранится.

       – Не понял,– нахмурился Юрка.– Ты хочешь, чтобы Оррик стал жрецом?

       Каэм промолчал, ожидая реакцию будущего вождя, и тот поклонился ему.

       – Это добрый совет мудрого друга,– ответил Оррик.– Будет достаточно, ели я сделаю врага слабее, не касаясь его. Сегодня на свадебной церемонии я дам своему народу другие песни. Мне есть, что им сказать.

       – Я так понял, нет никаких шансов, чтобы ты вернулся на «Черный лотос»,– погрустнел молодой железнодорожник.

       – Мое место здесь. Но, если позволишь, я предложу тебе в команду трех младших сыновей самых влиятельных кланов.  Обещай, что вернешь их к рождению моего ребенка, и я даю тебе слово, они займут достойное место в твоей команде.

       – Великолепная мысль,– опередил Каэм Юрку.– Это решение достойно вождя.

       – Оставлю вас. Приготовление к церемонии меня зовет. Вами займутся,– Оррик встал и, не оглядываясь, вышел из дома гостей.

       Вечер нехотя сгущался над деревней, в центре которой уже разгорался главный костер. Его складывали по случаю важных событий – рождение новой жизни, вознесение умерших и свадебная церемония.

       Весна всегда была богата свадьбами и дарила родентам благодатные ночи, когда торжество с весельем и богатой трапезой растягивалось до самого утра. На свадебных церемониях дети становились неприкасаемыми, и им дозволялось делать, что угодно. Зная это, они наверстывали упущенное, требуя того, что не дозволялось в суровой обыденности. Поэтому свадьбы гулялись с особым размахом, шалостями детей, и были особо любимы у родентов.

       Гости занимали почетное место по правую руку Оррика и сидели на лучших местах за столом. Каэм оставался неподвижным, а молодой железнодорожник непрерывно крутил головой, не в силах сориентироваться в сложном и заполненном действиями обряде. Многочисленные танцы и речевки, которые выкрикивались с разных сторон, ритуальные пересаживания настолько запутали Юрку, что он долгое время не мог понять, кто из присутствующих невеста Оррика. Кроме того несносная детвора не могла обойти вниманием двух чужаков, один внешний вид которых вызывал у них трепет.

       Только глубоко за полночь, когда огонь костра прижался к жарким углям, и порядком уставшие роденты успокоились за трапезными столами, настало время песни Оррика. Воцарилась безмятежная тишина весенней ночи, а Млечный путь расколол безлунное небо, усыпанное яркими звездами.

       – Ранддретта, дарующая жизнь моему ребенку,– тихо произнес Оррик, заставив тишину стать глубже, а слух сородичей острее.– Я посвящаю эту песню тебе, чтобы с восходом Солнца ты решила, примешь ли мою заботу и захочешь ли войти в мое гнездо.

       Он выдержал паузу и сделал шаг к огню, уперев в него взор: