Ex deo natus est. Рожденный богом

       – Ну, это невероятный прорыв в наших исследованиях,– небрежно ответила Ирина, сгребая мусор с одного из столов.– Аура, радужки, бывают только у живых существ. Я тебе рассказывала – они отражают его… наверное, жизненную силу, или что-то такое. У камней такого не бывает. А мы научились переносить живую ауру на неживые предметы. Правда для этого приходится пожертвовать кем-нибудь. Этому камню достались радужки жука. Я пока только от мелких тварей могу их отрывать.

       – А зачем?

       – Зачем?– Ирина едва не задохнулась от возмущения.– А зачем вообще что-то делать? Лучше спать на печи и продукты переводить. Этот камень, как заклятие, или амулет! Он только держит ауру, но не меняет ее сам. Я могу лепить из него что угодно, и он это запоминает. Вот раздую в нем силу страха, и всякий, кто возьмет его в руки, испытает страх. А могу невидимость настроить. Положу такой камень на дороге, и все будут спотыкаться, но даже не поймут обо что.

       – Полезная вещь,– улыбнулась Ольга.

       – Из него можно сделать оберег,– неожиданно заговорила Катерина.– Можно заставить его отваживать зверей и тогда того, кто его носит, они будут стороной обходить.

       Ольга только сейчас обратила внимание, что с начала их знакомства, она впервые слышит голос девушки. Он был приглушенным и кротким. А легкая шепелявость вовсе не портила ее речь, придавая даже какую-то приятную пикантность.

       – Точно!– загорелась Ирина.– Ты же зверей умеешь не только разгонять, но и приваживать! Призови-ка сюда оленя. Ходит тут какой-то поблизости.

       – Это не олень,– назидательно поправила ее Ольга.– Это лось.

       – Зови сохатого!– раздраженно прикрикнула Ирина.

       Это оказалось сложнее, чем она ожидала.

       Так тонко Ольга никогда не действовала. Обычно она отгоняла от себя все, что могло таить в себе угрозу, не особо задумываясь, как это делает. Доводилось и призывать животных, но это происходило рефлекторно, в моменты, когда в этом была нужда. Именно желание, яркая потребность способна была сосредоточить волю женщины на каком-нибудь звере, и тогда он подчинялся ее позыву.

       – Что значит, тебе лось не нужен?– причитала Ирина.– Тебе надо просто позвать его, как ты это делала уже тысячи раз.

       – Я не могу,– по слогам повторила Ольга.– Я это делаю, не задумываясь. Вот оно мне надо – я раз, захотела, и оно получается. А просто так, специально что-то задумывать, я даже не знаю, как.

       – Как можно быть такой бездарной? За двадцать лет не осилить примитивные вещи!

       – А чего ты тогда летать не научилась?– огрызнулась Ольга.– Вон все небо трещит от потоков силы. Хватайся и полетели!

       – А Вы чувствуете лося?– осторожно поинтересовалась Катерина.

       – Да. Он в километре отсюда,– успокоившись, женщина неопределенно махнула рукой в сторону.– Там.

       – Попробуйте его представить себе,– тихо посоветовала девушка и закрыла глаза.– Мне помогало. Просто вообразите, как он выглядит. И если я представляю себе что-то неправильно, мне зверь сам подсказывает, как надо.

       Ольга зажмурилась и представила себе картинку, как какой-нибудь лось щиплет траву, а потом перенесла эту фантазию на животное, которое было рядом.

       Лось вздрогнул и выпустил из зубов зажеванную ветку молодого дерева. Он с недоумением повернул голову в сторону, всматриваясь в деревья, из-за которых кто-то смотрел на него. Ольга затаила дыхание, разглядывая статного зверя. Она ощущала его беспокойство, чувствовала его голод и зуд на коже в местах, где покусали слепни. Впечатленная успехом, она захотела ощутить тепло, которое исходит от этого животного, и в ответ вокруг него вспыхнули бледные огоньки, которые мерцали и переливались движением. Такое движение случается в воздухе над горячими угольями, когда пламени уже нет, но подымающийся жар колышется, раскачивает воздух.

       Ольга видела ауру лося, а он вслушивался в нее. Дымка ауры колебалась, расплывалась пятнами, которые укладывались в слои, сжимаясь и раздуваясь при одном взгляде на них. Женщина ощутила в себе тепло и ласково поманила животное, которое чутко отреагировало налившейся цветом аурой.

       Лось сделал неуверенный шаг и, вдруг, сорвался с места, раздвигая торсом ветки молодых деревьев. Он мчался на встречу зову, ощущая безмятежность и тепло, которые манили его. Он не чувствовал больше голода, ударов ветвей – только тепло, в которое торопился окунуться скорее.

       – Стыдоба,– проворчала Ирина, когда лосиная морда с сопением просунулась в проем незакрытой двери.– Девка, которая живет меньше, чем ты летаешь, учит тебя зверя приманивать.

       Ольга не обращала внимания на брюзжащую подругу. Перед ней стоял совершенно покорный и открытый для нее лось. Он смотрел на нее, а она видела себя его глазами, вдыхала запах комнаты влажными ноздрями животного.

       – Я смотрю сама на себя,– восторженно произнесла она.

       Ирина переглянулась с девушкой и вздохнула:

       – Быстро учится. Сразу и проникновение освоила. Ну, а теперь ты видишь что-нибудь кроме булыжника?

       – Очень тусклая аура,– сощурилась Ольга, рассматривая камень.