Ex ungue leonem: по когтю льва

Итак, вот, что ей предлагают — стать охотником! Вернуться к делу родителей, и родителей её родителей, и родителей родителей её родителей. Опять опутать себя по рукам и ногам старыми, как сама вечность, клятвами. Но разве это плохо? Брошенная Владыкой, оставленная Бездной, она висит сейчас в пустоте, и понемногу растворяется в ней. Новая чужая цель вернёт её в мир, воскресит, придаст сил. Ведь, в конце концов, что такое жизнь Лиры Диос? — Лишь служение чужим целям. И не её дело задумываться, насколько благородны и справедливы эти цели. Её дело — исполнять. Так было всегда.

Лира чувствовала, что в ней вновь копится раздражение. Хотелось выплеснуть его в мир — заорать, ударить кого-то… Какая непонятная волна агрессии! — удивлялась она и снова злилась, прослеживая, как всё чернеют, не по-утреннему чернеют тени в углах библиотеки. Странная злость, недовольство — будто внушённые, будто пришедшие извне. Кто опять туманит разум Лире Диос?

Кто бы это ни был, он окутал дурманом чар весь дом и двор. Из сада, где несли стражу отряды, раздавались раздраженные визгливые голоса — кто-то спорил. Скоро меж деревьев замерцали огоньки факелов. Люди шли к дому.

— Марсия…

Бывшая вампирша уже стояла рядом.

— Кто это? Наши? — она щурилась во тьму. — Неужели, периметр опять прорвали? А куклы Миры молчат. Как странно!

Лира хотела озвучить своё подозрение про чары, но промолчала. Когда подошла Марсия, меж деревьев сада ей привиделась знакомая прозрачная фигура Макты, но Лира побоялась поверить своим глазам. Девушки вместе вышли в холл. Здесь стояли Габриель и та тихая рыжеволосая девушка, Кристина. Главные двери распахнулись, и в дом быстро вошли ещё двое. По пустым глазам, серым лицам Лира поняла — это куклы Вако, охранявшие периметр.

— Наши люди бунтуют. Как у Академии! Я подозреваю чары, — проговорила одна кукла.

— Но как? Ведь… — Кристина сделала движение, будто обвела что-то вокруг шеи.

— Это и странно: кулончики с кровью Избранной должны были защитить их от чужих чар. И в округе я не заметила чужих вампиров.

— Я тоже не заметила чужих, — быстро поговорила Габриель. — Я бы почувствовала чары! — добавила она, будто оправдываясь.

— Где Адора? — спросила кукла.

— Она у себя, в доме Рете.

— Может, это не чары? Просто какая-то ошибка? — неуверенно предположила Кристина.

Лира, не отрываясь, смотрела в сад. Рассвет близился, уже посветлело настолько, что можно было различать оттенки цветов. На ступенях дома развернулась битва. Не все смертные оказались подвержены чарам, с ясным разумом остался один небольшой отряд, и он сейчас сражался с зачарованными, защищая Избранную. А Лира вспомнила о своём странном видении в саду…

— Я знаю, кто создал чары! — крикнула она охотницам. — Макта, Первый вампир! Я его видела здесь! Недавно!

Те переглянулись. На лице куклы была какая-то недоумённая беспомощность:

— Но прежде он поддерживал охотников! — Мира осеклась. Наступающие подходили к дверям. — Уходите! Я задержу их, сколько смогу.

— Куда? — Габриель нервно озиралась.

— Ближайший отряд стоит на границе земель Калькара. К ним! Я предупрежу и пошлю вам навстречу кукол.

Три марионетки Миры оттеснили зачарованных на ступени здания. А Габриель всё раздумывала…

— Нет! — вдруг гневно вскричала она. — Старейший бросил Избранной вызов. Я отвечу!

— Ты упустишь Дар!

Габриель засмеялась:

— Всё равно! Он мне давно не принадлежит!

В коридоре показались факелы — зачарованные зашли в дом чёрным ходом. Лира оцепенело следила за тем, как толпа приближается, всё ещё не веря в реальность близящейся битвы. Водруг молнией поразила догадка: Макта… Макта наверняка пришёл сюда за ней, своей любимой ученицей! Эта толпа зачарованных нужна лишь, чтобы отбить её!

Странно, но девушка вовсе не обрадовалась тому, что не пострадает в грядущей битве. Её сердце заполнила тревога по невинным, наивным девушкам — охотницам, которые вовсе не заслуживали смерти.

— Макта пришёл за мной. Отпустите меня, и я выйду к нему сама, — попросила Лира Марсию, но та не услышала. Внимание девушки было обращено на Кристину, которая вдруг бросила группу, побежала к дверям.

— Это как в Академии! Я знаю, что делать! — она бесстрашно встала на пороге. Две куклы Миры пока прикрывали её от толпы.

— Per signum crucis[3]… — зазвучал её звонкий голос. Эти слова были хорошо знакомы Лире. О, они с детства вбиты в голову дочери охотников!

Ещё одна кукла, обезглавленная, упала на ступени. Кристина упрямо продолжала читать молитву. Не как монахиня, рыжеволосая девушка вкладывала в старинные слова яростный жар, она была похожа на ведьму, заклинающую стихии. Она даже сделала два шага вперёд — от двери к безумной толпе. Впрочем, уже не безумной. Заклинание действовало, и, может быть, постаралась Избранная. Толпа схлынула со ступеней. Стали различимы лица наступающих — не общая маска ненависти.